Хотя какой это конфликт? Просто молодые волчата решили попробовать остроту своих зубок на ком-то более серьезном, чем свои сверстники. И допустили ошибку, кинулись не на того. Попытаться им ее объяснить? Каким образом? Слова они не воспринимают, а убегать — бесполезно. Догонят и добьют. Значит, остается только драться, причем в полную силу. Вообще-то их трое, и одно дело — демонстрировать, какой ты крутой, а другое — завалить трех бойцов, преисполненных молодых сил и веры в свою непобедимость. Тут можно только рассчитывать на опыт.
И все же… лучше бы эти молокососы передумали… Не очень-то мне хотелось сегодня драться. Весь накопившийся за время заслона пар вышел еще в поезде, во время схватки с болотниками.
— Значит, платить ты не желаешь? — задумчиво протянул один из юнцов.
И конечно, как и положено, лицо у него более напоминало крысиную мордочку, глазки были подленькие, так и сочащиеся гноем, а улыбочка была из разряда «Ну, вы тут говорите, говорите, а я-то знаю, что все вы дураки набитые». Такие почти мгновенно обзаводятся парочкой пустоголовых дружков и некоторое время проворачивают свои подлые делишки в полной уверенности, что им все сойдет с рук. Потом они неизбежно влипают в действительно серьезную историю, и, для того чтобы спасти свою задницу, не задумываясь, жертвуют дружками. Впрочем, проходит совсем короткое время, и они, обзаведясь очередными олухами, снова оказываются в седле, все с той же подленькой улыбочкой на лице. До нового большого залета.
У меня появилось искушение оставить в живых именно этого. Все-таки если подумать, то такие, как он, делают достаточно важное дело. С их помощью общество выявляет слишком уж доверчивых, не обладающих инициативой и независимым мышлением членов, и от избавляется. Я, к примеру, выжил на улице, кроме всего прочего, еще и благодаря тому, что достаточно быстро научился определять вот таких крысомордых и держаться от них подальше. Впрочем, не всегда. Иногда с ними приходится сталкиваться буквально лицом к лицу.
Я покачал головой.
И все же в живых придется оставить одного из этих двух, пустоголовых. Мне нужны правдивые показания. Не хотелось бы тратить на объяснения со стражами порядка лишнее время.
— Не желаешь? — Крысоморденький улыбнулся.
— Нет, не желаю.
— В таком случае мы вынуждены будем заставить тебя это сделать.
Ну, вот и все. Можно начинать. Правда, я должен сказать еще кое-что. Обязан.
— А вы. знаете, что я воин заслона?
— Конечно, — улыбнулся крысоморденький, — По форме. И нас это радует. Думаю, после того как мы с тобой поговорим, в заслоне появится еще одна вакансия, и наши шансы на ее получение увеличатся.
Я хмыкнул.
Это почти талант — уметь оправдывать глупые поступки, придумывать им вроде бы правдоподобные объяснения. Впрочем, стоит ли об этом сейчас думать? Я задал необходимые вопросы и получил в ответ достаточные ответы. Можно начинать.
— Не веришь?
— Почему? — сказал я, выхватывая нож. — Охотно верю. Приступим?
Нажатие кнопки на рукоятке — и зеленоватое лезвие ножа начинает вибрировать. Теперь им можно, например, разрезать стальную трубу в палец толщиной. Если, конечно, это понадобится.
— А он действительно намерен защищаться? — В голосе крысомордого слышится неподдельное удивление.
Неужели он рассчитывал, что я кинусь наутек? Ошибочка вышла, не будет этого. Кстати, еще одна ошибка состоит в том, что он предполагает, будто я стану защищаться. Не имеет смысла. Их трое, и если им удастся меня окружить, они победят. Значит, мне остается только нападать. Все решат первые несколько секунд драки. Если я успею сократить количество противников хотя бы на одного, есть шанс остаться в живых. Если нет — они меня одолеют.
Спланировать драку? Полноте, подобное пытаются делать либо гении, либо кретины, причем с разными результатами. Я ни к тем, ни к другим не отношусь. Я не смогу мгновенно оценить и предугадать, как будет действовать тот или иной незнакомый мне человек. И значит, мне остается лишь импровизировать по ходу дела. Как кинутся кости судьбы? Будет ли она ко мне. благосклонна?
Сейчас увидим…
Крысомордый вытащил из ножен внушительных размеров тесак. Его подпевалы еще только схватились за свое оружие, причем один из них оказался вооружен не ножом, а станером. Вот сейчас он резко взмахнет рукой, и она удлинится на составленный из металлических трубочек прут. Оружие мощное, но в данной ситуации слишком неуклюжее. Вряд ли от него будет польза. Впрочем, не стоит загадывать вперед. Если им удастся заставить меня перейти в оборону, эта штука себя покажет. Если удастся…
Крысомордый был настолько уверен в своей будущей победе, что смело шагнул ко мне, не дожидаясь, когда его дружки будут готовы к сражению.
Большой грех пренебрегать таким подарком.
Я метнулся к крысомордому и, несмотря на то что один из его дружков попытался меня опередить, сумел-таки, достал самым кончиком ножа, попал именно туда, куда надо, резанул по всем правилам, и предводитель этих двух олухов, обильно обрызгивая кровью собственную куртку, стал заваливаться назад, пытаясь что-то нашарить в воздухе скрюченными руками, цепляясь ими за стремительно ускользающую жизнь. А мне надо было спасать свою. Чем я и занялся. Что мне почему-то даже удалось. Хотя, по идее, шансы на это были очень малы.
Может быть, тут сыграла растерянность моих противников, конечно же, не ожидавших от меня такой прыти, но лезвие ножа одного прошло буквально рядом с моим плечом, а дубинка другого едва не задела мою голову. Я остался цел. Более того, отпрыгивая назад, я даже умудрился достать того, который был с ножом, полоснуть и его поперек груди. Никакого расчета, разум в этой мгновенной схватке был слишком медлителен и, значит, бесполезен. Действовало лишь тело, подчиняющееся желанию выжить, сохранить себя, продолжить свое существование, пусть даже за счет существования других людей. Тот самый пресловутый закон выживания сильнейшего в чистом виде.
Резкий шаг в сторону. Лезвие и стальная дубинка вновь прешли мимо. Я же не промахнулся, попал туда, куда хотел, и противник, поперек груди которого уже была прочерчена алая полоса, выбыл из игры, перестал быть опасен.
Вот теперь мне следовало подумать о последнем оставшемся в живых пустоголовом.
Так ли трудно его сначала подранить, для того чтобы убавить прыти, а потом обезоружить? Проще простого. Тем более теперь, когда мы остались один на один…
Судьба не любит слишком уж самонадеянных. В этот раз она решила сыграть не на моей стороне.
Последний из оставшихся в живых нападающих так и не понял, что мгновением назад для него настало время уносить ноги. Его дубинка снова попыталась меня достать и, конечно, опять прошла мимо. Не могла не пройти. Я сделал выпад, и он достиг цели. Вот только как раз в этот момент мой противник, очевидно, потеряв равновесие, качнулся вперед сильнее, чем нужно, чем я рассчитывал, и буквально напоролся на лезвие, которое ему должно было лишь слегка пустить кровь.
На этом схватка закончилась.
Действуя чисто машинально, я выключил нож, убрал его в ножны и окинул взглядом поле боя.
Н-да… легко выпутаться из этой истории теперь не удастся. Так или иначе, но добрая часть сегодняшнего дня уйдет на объяснения со стражами порядка. Потом придется ждать, пока их комп по съемкам с места происшествия выдаст точную реконструкцию происходившего там боя и определит меру моей вицы. Потом придется все это зафиксировать на бумаге. А стражи порядка разозлятся из-за того, что я по причине своей неуклюжести не оставил хотя бы одного свидетеля, и ничего хорошего мне это не сулит. Может, смыться?
Ну нет, я не настолько глуп. Стражи порядка все равно меня найдут, а вот мой побег с места происшествия будет говорить не в мою пользу. Я почти наверняка потеряю право на полную реконструкцию картины преступления и не смогу оправдаться.