«Дому в Глазго капитальный ремонт требуется, дочь умницу хорошо бы в престижный университет определить, сыновей лоботрясов в частный колледж отправить, чтобы знаний набирались, а жене, когда еще обещанное кругосветное путешествие подарить. На все это нужны деньги. А если половину сокровищ отдать Сесиль или Костику, да еще потратиться на новые документы и дорожные расходы, то останется ни так уж и много. Тысяч триста от силы. Одному в Сан-Мигеле и спрятаться будет проще».
Из воды вынырнул Медведев.
— Мурена, чуть пальцы не откусила. Засела в расщелине между камнями, ее и в метре не видно. Я рукой там пошарил, думал моллюска найду, а мурена как бросится на меня, еле руку убрал. Так она гадина сетку с пояса сорвала, — Костик стянул с головы маску и, толкая ее перед собой, подплыл к тримарану. — А ты чего не ныряешь?
— Мышцы на ноге свело, — добыча жемчуга теперь казалась Джеку, пустым и никчемным занятием. — Мне надо немного полежать, расслабиться. — «Взять сейчас сразу, навалиться неожиданно на Медведева, и потопить. Или все-таки не надо? Костик ничего парень, свой, не из болтливых — пусть живет. Попросить только, чтобы молчал, о том, что мы сегодня видели у Лейтона с Гвинет», — Тревол расслабил напряженную спину. К кровавым расправам из-за золота он пока еще был не готов.
Тримаран швартовался к причалу, когда Джек подступился к Костику с отложенным разговором.
— Давай считать, что Лейтона с Гвинет мы сегодня не видели. Пусть себе живут спокойно. А то Марсель захочет вернуть жену. И ты представляешь, что из этого может выйти. Мордобоем дело не обойдется — убийство будет!
— Но у Лейтона с Гвинет золото! — Медведев считал, что все члены племени имеют равные права на сокровища. — Его надо доставить в деревню и поделить.
— Это равноценно самоубийству, — Тревол сворачивал парус.
— Почему?
— Мир и порядок соблюдаются в племени потому, что все одинаково бедные и делить собственно нечего. А стоит завестись на Изабель золоту, как сразу начнутся скандалы: «Почему мне дали на сто монет меньше чем ему, ведь я столько трудился на благо племени!», — Джек изменил голос, стараясь одновременно спародировать Марселя с Ребекой. — Пусть все остается, как есть. А чтобы Лейтон с Гвинет не натворили глупостей и не угнали тримаран, мы золото у них конфискуем.
— Предлагаешь с ними драться? — Костик собирал с палубы маски и ласты, свои и Тревола.
— Хватит с меня того раза, когда мы по заданию шамана неуловимых Махиджи искали. Лейтон зверь, а не человек, силой его не одолеть. Тут нужна хитрость. Например, прийти к Лейтону с Гвинет в гости, напоить их в зюзю и уже спокойно унести золото.
— Но потом, они проспятся и придут в лагерь требовать монеты назад.
— И на это что-нибудь придумаем, не забивай раньше времени голову, — Тревол и не думал, насколько сложно будет уломать Медведева, встать на его сторону. Джек начинал жалеть, о секундной слабости человеколюбия — «Утопил бы Костика и нормально, а соплеменникам сказал, что Медведева утащила акула».
— Чего шепчемся? — на причале появилась Сесиль.
— Ерунда, думаем завтра в другом месте моллюсков ловить, — у Тревола для Сесиль сегодня была всего одна жемчужина.
— Не густо, — Сесиль царапнула ногтем перламутровую оболочку жемчужины. — Может Костик, ты с нами уловом поделишься?
— Он упертый, радеет за благополучие всего племени, — за Медведева ответил Джек, сживавший за спиной в кулаке золотую монету.
— Было бы за кого переживать, Марсель вот пропал, — Сесиль заподозрив, что Тревол от нее что-то прячет, принялась разжимать кулак здоровяка.
— Затравили бедного мужика — вот он и сбежал, — Джек шутливо сопротивлялся, но после полуминутного натиска открыл ладонь — монеты в ней не было. Тревол успел перепрятать золотой луидор в другую руку.
— Я с Марселем, за целый день и словом не обмолвилась. Он пошел за материалом для строительства в лес и больше не возвращался, — Сесиль теперь желала посмотреть, что у Джека в левом кулаке.
— Не иначе на поиски Гвинет отправился, — Костик бочком протиснулся между сваей и возившимися словно дети Треволом и Сесиль.
— Он их не найдет, — и на этот раз Джеку удалось изловчиться, зажать ребро монеты между средним и безымянным пальцем — ладонь была пустая.
На дворе стояла уже глубокая ночь, а труженице секса все никак не удавалось заснуть. Сесиль переполняло щемящее чувство, что ее «дурочку» обвели как слепого несмышленого котенка вокруг пальца.