— Давай, через руку на брудершафт, я меда, а ты сока, — Тревол показывал, как это надо сделать.
— Только после без поцелуев, а то Лейтон заревнует, — на самом деле Гвинет боялась подхватить отравы с губ Джека.
— Хорошо, ни буду разрушать вашу семейную идиллию, — под широкой улыбкой Тревол скрывались опасения того же рода — «Гвинет, слюней снотворных в рот напускает, потом не отплюешься».
Не смотря на предупредительные подмигивания и тычки коленом Костика, Джек довел до исполнения брудершафтное распитие.
— Ох, подгуляла бражка со вчерашнего дня, градус набрала, — Гвинет отерла капли сока с подбородка и передала кокос с остатками зелья Лейтону.
— А ты, медком закуси, — Тревол протянул миску Гвинет.
— Это для вас, для гостей, мы уже свое поели, — вежливо отказалась она, а про себя отметила — «Хоть ты Джек и здоровяк, а корешки на тебя начинают действовать. Вон движения рук постепенно замедляются. Еще десять минут и ты Тревол расплывешься лужицей у моих ног!». При этом свою прогрессирующую заторможенность она воспринимала как должное.
— Давайте, мы вас проводим до нового места, — пытаясь подняться с земли, предложил Джек.
— А что, Костику стало лучше? — удивительно, но те предметы, что располагались вдали, выглядели крупнее и четче тех, что находились на расстоянии вытянутой руки Гвинет. «Это все из-за Тревола, он дышит на меня отравленными парами», — и она отодвинулась в сторону от здоровяка. В процессе перемещения, Гвинет задела локтем Лейтона, и тот завалился на спину в кусты. — Ты что, напился? — Гвинет принялась поднимать Лейтона, но вместо этого завалилась на него сверху.
— Все, их можно вычеркивать, — Джек воспринимал себя победителем, пока не встал на ноги. Его тут же заштормило и закружило. — Я просто засиделся, — он ухватился руками за ветку дерева.
— Нет, они нам что-то подмешали в мед, я же тебе говорил, выплюнь, выплюнь, а ты меня не слушал, — один из всей четверки Костик чувствовал себя сносно. Его тоже мутило, но не в такой степени как остальных — Медведев уверенно перемещался по поляне.
— Меня, зелье Гвинет не проймет, надо забирать мешок с золотом и плыть отсюда, — при этом Тревол чуть ли повис на ветке, ноги-плети отказывались держать могучее тело.
Монет на старом месте не оказалось, тогда Костик обшарил все прилегающие кусты — клада и там не было.
— Где золото? — Джек подполз к Гвинет и дернул ее, что было мочи (то есть еле-еле) за руку.
— А вот и не скажу, — вредена Гвинет показала Треволу средний палец. — Деньги только мои и не чьи больше, — запрокинув голову, женщина засмеялась.
Сзади по спине Треволу больно досталось дубиной.
— Слезь с моей жены немедленно! — гневно закричал Марсель. Он почти целые сутки добирался сюда, и теперь не собирался ни кого прощать, только карать и наказывать. — А ты стерва, позволяешь ему себя обнимать! — второй раз дубина обрушилась на неверную Гвинет. — И эта обезьяна с вами! — в последнюю очередь от Марселя досталось Лейтону. — В шведскую семью решили поиграться, так я вам помогу, — он снова взмахнул дубиной, но ее что-то задержало в воздухе.
Марсель обернулся посмотреть — рядом стоял Костик.
— Прекрати самосуд, пусть губернатор во всем разбирается.
— Как, и ты, тоже с ними?! — у Марселя от нервного тика повело скулу и правую щеку.
— Мы с Джеком здесь случайно, у нас тримаран сломался, — Медведев старался вырвать дубину из рук Марселя, пока еще оставались силы и им не завладели окончательно отравленные корешки.
Сесиль показалось, или действительно кто-то кричит.
Она подняла голову над водой. Со стороны птичьего гнездовья отчетливо слышалось: «Пусти, а то убью!» и «Получай еще зараза!».
— Наши клад делят, надо и мне поспешить, — Сесиль выбежала на берег и принялась собирать по кустам одежду.
Когда она наконец-таки добралась до поляны, живым на ней был только Марсель, остальные валялись на траве, земле, а Костик вообще бездыханно повис в расщелине дерева.