22 апреля 1995 год а – "33 НВ более чем доволен".
20 декабря 1995 года – "на данный момент самое лучшее, что у нас есть".
8 января 1996 года – "он один из самых лучших наших источников".
29 января 1996 года – "нам нужно взять в отдел переводчика, который занимался бы только "Уленшпигелем".
2 февраля 1996 года – "Уленшпигель" бесценен, самый важный источник в очень чувствительной сфере".
Нам и во сне не могло присниться, что мы завербуем информатора, который сможет обогнать нашего "Мюнхгаузена". Но "Уленшпигель", агентурный "фау-номер" 077834, превзошел все, что было до него.
Фирма прикрытия
Осенью 1993 года нас отделяло лишь немного месяцев от окончания вывода ЗГВ. Фредди и я за полтора года завербовали шесть внутренних источников, каждый из которых превосходил средний уровень агентов БНД. Почти все они уже действовали в своих странах, куда вернулись после вывода войск из Германии. Берлинское бюро – мы уже избегали его, как чумы – было для нас бельмом на глазу. Нам нужно было найти альтернативу, которая удовлетворяла бы требованиям наших связей на Востоке. В мюнхенском Центре каждый оперативник-агентурист, ведущий хотя бы одного посредственного агента, имел так называемое бюро прикрытия. Наши коллеги содержали туристические фирмы, страховые компании, агентства по продаже недвижимости, журналистские прикрытия и многое другое. Мы раздумывали над тем, как без обычных для Службы гигантских чрезмерных расходов можно достичь той же цели. Нам тоже была нужна фирма прикрытия.
Тут мне пришла в голову идея. Мои тесть и теща много лет дружили с одним гамбургским коммерсантом. Звали его Фридрих, и его имя часто упоминалось в разговорах. Но я никогда о нем не расспрашивал. Теперь я вдруг о нем вспомнил. Может быть, он сможет помочь решить нашу проблему. Моя жена, которая после окончания гимназии некоторое время проработала в бюро Фридриха в Нью-Йорке, описывала мне этого человека в самых лучших словах.
Фридрих раньше был топ-менеджером одного нефтяного концерна. Там он добился больших успехов в поставках нефти. После нефтяного кризиса в начале семидесятых годов Фридрих налаживал свои контакты в основном в арабском мире. Вскоре после этого он основал в Гамбурге собственную фирму. По воле случая именно этот самый Фридрих на следующий уик-энд должен был приехать в городок, где жили родители моей жены, чтобы принять там участие в теннисном турнире. Это был шанс познакомиться с ним. Я им воспользовался.
После того, как нас представили друг другу, мы тут же углубились в оживленный разговор. На меня большое впечатление произвел этот человек, который был достаточно богат и, тем не менее, не оторвался от земли. Я, естественно, ничего не рассказывал ему о своей деятельности, но в одном месте разговора намекнул, что хотел бы основать собственное бюро. На ярко выраженном северонемецком диалекте он ответил: – Ну, с этим мы как-то справимся. Приезжай в Гамбург, в мою фирму. У меня всегда найдется хороший кофе и кое-что перекусить. А там расскажешь поподробнее, и мы посмотрим, что делать дальше.
Сказано, сделано. Через несколько дней я отправился в этот ганзейский город. Бюро Фридриха лежало всего в двухстах метрах от залива Бинненальстер, в одном из самых лучших мест города. Судоходные компании, банки, все, что имело славное имя и реноме, собралось тут. – Ну, мой мальчик, что-то нашел? – приветствовал он меня подчеркнуто дружелюбно. Пока его секретарша готовила нам кофе, я осматривал этаж, где располагалось бюро шефа. Изысканная деревянная мебель в кабинете Фридриха напоминала внутреннюю обстановку дорогой яхты. Несколько фотографий в деревянных рамках изображали хозяина фирмы во время его встреч на Ближнем Востоке и в бывшем Восточном блоке. Тут чувствовалась любовь к деталям и даже тяга к совершенству. В этом помещении все, казалось, было подобрано со смыслом и с любовью. И не выпирало ничего излишне роскошного и чрезмерно хвастливого.
Фридрих сам был чем-то похож на тогдашнего министра иностранных дел Ганса-Дитриха Геншера. То ли фигурой, то ли прической, то ли большими очками, а может быть, желтым пуловером? Скорее всего, смесью всего названного. Если можно говорить о клише типичного гамбургского купца, то, несомненно, именно таким был Фридрих. Настоящий ганзеец, как сказал бы гамбуржец, который занимается серьезным бизнесом. В одном из его образцов договора я нашел позже одно предложение, которое и сейчас еще его характеризует: "Договаривающиеся стороны обязуются исполнить договор лояльно и с соблюдением основных принципов честного купечества". В этом был весь он, не спутаешь.
Итак, напротив меня сидел человек, для которого до сих пор обещание, скрепленное рукопожатием, все еще что-то значило. Один из тех, кто дает жить другим и к кому всегда можно обратиться за помощью. Я знал, что могу доверить ему свою проблему. Фридрих откинулся назад в своем кресле, закурил сигарилло, отхлебнул кофе и начал внимательно меня слушать. Время от времени он кивал с пониманием.
Он рассказывал мне и о своей работе. Особенно интересным был для меня тот факт, что он как советник по вопросам энергетики принимал участие в различных маневрах НАТО. Из-за этого он, несомненно, регулярно проходил проверки служб безопасности. Очевидно, он хотел мне иносказательно показать, что умеет обращаться с конфиденциальной информацией.
Через полчаса он встал и сказал: – Ну, тогда пойдем со мной. Мы вместе вошли в соседний кабинет. Он был меньше его бюро, но обставлен так же красиво. Очевидно, им обычно не пользовались, потому что шкафы были открыты. Фотографий на стене не было. – Как по мне, то ты можешь устроиться здесь, если захочешь! – услышал я его слова. У меня не было слов. Этому офису позавидовал бы даже мой начальник подотдела, – подумал я про себя. Отсюда мы могли бы работать без помех со стороны наших американских партнеров. Я договорился с ним о следующей встрече, чтобы представить ему Фредди.
За оставшееся до следующей встречи время я собирался получить у Службы разрешение на пользование этим бюро. По пути к машине все это мне представлялось какой-то сказкой. Месторасположение и оснащение нашего совсем личного филиала были первоклассными. Общественный фон подходил и нам, и нашим клиентам. Но тут я вспомнил об одном препятствии. Фридрих знал меня только под моим настоящим именем. Этот вопрос следовало бы уладить.
Фредди тоже был в восторге, но теперь нужно было убедить Гассинга. Предпосылки были благоприятны. Начальная фаза первых месяцев закончилась, успех наших необычных методов работы был неоспорим. Потому и он к этому привык. Мы встретились в тот же вечер в кафе недалеко от Курфюрстендамм.
Я описал ему в самых ярких красках необходимость создания бюро в Гамбурге. Особенно подчеркнул я тот момент, что Фридрих и я не были друг другу чужими людьми. Но наш шеф не видел тут никакой серьезной проблемы. Во-первых, сказал он, это вовсе не так редко случается в Службе, что разведывательные контакты знают настоящую фамилию своего оператора, а кроме того, мы можем официально направить туда в качестве оперативника-агентуриста не меня, а Фредди. Практически это ничего не изменит, но для "бумаг" так будет лучше.
Курьер для агентов
Нам нужно было решить еще одну проблему. Многочисленные фотографии секретных документов, которые все еще непроявленные лежали в России, следовало как можно быстрее оттуда вывезти. Сначала мы надеялись, что у БНД есть кто-то для этих целей, кого мы могли бы использовать. Но оказалось, что это совсем не так. После неудачи с тайнописью мы больше не могли рисковать. Лучше завербовать кого-то самим, кто подчинялся бы только нам напрямую.
К этому добавилось, что намеки наших источников, становившиеся все более конкретными, начинали нас серьезно беспокоить. Каким-то образом СВР, Служба внешней разведки России, один из преемников бывшего КГБ, возможно, получила доступ к нашим пуллахским архивам. Из-за личного положения и "взрывоопасности" наших источников для российской стороны нам следовало исходить из самого худшего. Потому любой ценой мы должны были предотвратить попадание данных о настоящей фамилии нашего курьера в оперативные досье Пуллаха, ведь его разоблачение означало бы смертельную опасность не только для него самого, но и для посещаемых им источников.
Наше предложение Гассингу звучало так. В досье будет внесена в качестве "пустышки" фамилия реального человека, который, однако, на самом деле никуда не будет ездить. Этим мы лучше всего обезопасим настоящего курьера. С финансовой точки зрения это будет несложно. Псевдокурьер будет расписываться на квитанции за вознаграждения за свои несуществующие поездки, а сами деньги получит настоящий курьер. Оба – "двойник" и настоящий курьер – будут знать об этой игре, но между собой никогда лично не познакомятся.