— Спасибо, что пришла, Хоуп. — Я повернулась к человеку позади нее и поздоровалась, заставив Хоуп либо уйти, либо устроить сцену. Она ушла.
Как только все гости, наконец, оказались внутри, Дейн повернулся ко мне, нахмурив брови.
— Что Тревис прошептал тебе?
— Что я в конце концов пойму, что совершила ошибку, не прислушавшись к его предупреждениям. Просто проигнорируй его, как я. — Я слегка покачал головой. — Не могу поверить, что Хоуп надела белое. Полагаю, мне следовало ожидать пассивно-агрессивного удара. Она, несомненно, взбешена тем, что ее игры так и не окупились.
— Ей также не нравится, что ты затмеваешь ее, — сказал он. — Если хочешь, чтобы она ушла, просто скажи мне.
— Нет, пусть она останется. Будет забавно наблюдать, как люди насмехаются над ней за то, что она надела белое.
— Тебе решать. — Дейн сжал мою руку. — Давай, пойдем сядем.
Мы устроились за главным столом. Саймон и Уайатт сели рядом со мной — в основном потому, что им скоро предстояло выступать с речью вместе, — в то время как Мелинда и Джуниор сели рядом с Дейном. Маленький мальчик был занят раскрасками, которые я попросила Майли положить для него. Она сделала то же самое для всех детей.
Я воспользовалась моментом, чтобы быстро оглядеть комнату. Все сидели на своих местах. Большинство восхищались декором и делали снимки. Другие болтали или смеялись. Некоторые гости уже бросали на Хоуп неприязненные взгляды. Ее пылающие щеки говорили о том, что она прекрасно это осознавала.
Вскоре после этого начали подавать еда. Для аперитива у нас был сливочный суп, поданный в маленьких искусственных выдолбленных тыквах. Я видела, как несколько человек фотографировали их, явно оценивая креативность.
На основное блюдо нам подали блюда в стиле Дня благодарения с жареной индейкой, картофельным пюре, кукурузой, рулетиками, зеленой фасолью, начинкой из индейки, подливкой и клюквенным соусом.
Десерт не подавали, так как у нас был десертный стол, на котором были фруктовые пироги, тыквенный пирог, кексы из красного бархата и целый ряд других вкусностей. Детям больше всего нравилось в баре с печеньем и конфетами «Сладость или гадость».
Свадебный торт стоял прямо посреди десертного стола на подставке из ствола дерева. Классический трехъярусный торт был украшен розами, листьями из помадки, вьющимися ветвями, а сверху были изображены жених и невеста под аркой из листьев. Это было так великолепно, что я боялась подойти к нему — не хотела все испортить.
Когда официанты начали собирать посуду, Саймон наклонился ко мне.
— Ты заметила, что жена Тревиса все время пытается выхватить алкоголь у него из рук? Не могу сказать, что виню ее. Он опрокидывает шампанское так, как будто это его работа.
— Я заметила.
— Если повезет, он потеряет сознание прямо за столом, — хихикнул Саймон.
— Можно только надеяться.
По сигналу Майли Дейн поднялся со своего места с бокалом шампанского в руке. В комнате мгновенно воцарилась тишина.
— Во-первых, от имени моей жены и от себя лично хотел бы поблагодарить вас всех за то, что пришли, — спокойно сказал Дейн. — Особенно тех, кто проделал долгий путь, чтобы оказаться здесь. И спасибо вам, Саймон, Мелинда и Уайатт, за то, что заставили меня почувствовать себя желанным гостем в семье, которую вы создали вместе.
Растаяв от этих слов, я улыбнулась. Да, они отнеслись к нему хорошо с самого начала. Был конфликт, благодаря Тревису, но моя семья справилась с этим.
Дейн поблагодарил кучу других людей, включая организаторов свадьбы и места проведения. Он бросил на меня короткий взгляд, а затем добавил:
— Любой здесь, кто знаком со мной, прекрасно знает, что я всегда говорил, что никогда не женюсь. Дело не в том, что я имею что-то против брака; я просто не видел в нем никакого смысла. До Виены.
Многие удивленно вздохнули.
— Впервые я встретил свою жену, когда она пришла работать в мою компанию. Я подумал, что она самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел, но у меня политика «не заводить отношения со своими сотрудницами», поэтому некоторое время я действовал в соответствии с этим. За то время, пока она работала моей помощницей, я многое узнал о Виене. Я узнал, что она милая. Верная. Добрая. Заботливая. Бесстрашная. Честная. Настолько честная, что ни разу не постеснялась отшить меня или назвать мудаком, если понадобится.
Мой отец пробормотал:
— Могу себе представить.
Дейн посмотрел на меня сверху вниз.
— Однажды ты спросила, думал ли я, что буду таким же в отношениях, как и в вопросах бизнеса; буду ли я всегда стремиться к большему, не довольствуясь тем, что имею. Ответ — нет. Ты единственный человек в моей жизни, рядом с которым я чувствую себя довольным. Единственный человек, с которым я когда-либо хотел разделить свою жизнь. И единственный человек, без которого я бы не вижу свою жизнь.