Прохожу на кухню, совмещенную с залом. Умники называют это кухней-студией. Ставлю пакет на барную стойку и хмурюсь, замечая на полу рубашку.
Подойдя, хватаю ее и верчу. Явно не моего Бобика. Поверьте, когда вы живете несколько месяцев вместе, а встречаетесь несколько лет вы знаете все рубашки, трусы и носки своего парня. В конце концов, кто их стирает? И покупает вообщем-то тоже…
Отбросив рубашку, озадаченно оглядываюсь. Вижу чуть дальше небрежно отброшенную юбку.
Вздрагиваю от стона за дверью спальни.
Что. За. Черт?
Когда я врываюсь в спальню, я ожидаю чего угодно. Маньяка, окровавленное тело, рухнувший потолок, но точно не своего парня, нависающего над моей подругой!
Да это верно шутка! Розыгрыш!
Крик… Боже правый, кого я обманываю! Грязный мат застревает в горле. Я потеряла дар речи.
Миша… Бобик. Мой Бобик.
Все еще врезаться своими бедрами в... В общем, вы поняли во что.
Сладкая парочка наконец меня замечает. Миша слетает с кровати, хавает простынь, прикрывая свои драгоценности.
— Ася? — испуганно выдавливает. — Я… И…
Третий участник этого театра абсурда тоже встаёт с кровати. Прикрывается подушкой. И даже не поднимает на меня своих виноватых глаз.
Конечно. Она же моя лучшая подруга.
Поправочка. Бывшая. Лучшая. Подруга.
— Что все это значит? — сглотнув, все же спрашиваю дрожащим голосом.
Я надеюсь, что они сейчас начнут отнекиваться, отшучиваться, но этого не происходит. Они молчат. Только переглядываются.
И что? Никто мне даже не соврёт? Не скажет, что мне все показалось? Я бы с большой радостью поверила в эту ложь. Правда просто не укладывается в моей голове. Да и как она может уложиться?
— Ась, мы с Соней… В общем, давно хотели тебе сказать. Просто… Как-то… Уф! — запускает пальцы себе в волосы Миша.
— Давно хотели сказать, что?
Да, я до последнего надеюсь услышать сладкую ложь. Давайте! Осудите меня за это! Я не хочу слышать эту горькую правду! В задницу ее!
— Мы должны были тебе сказать, — грустно выдыхает Соня. — Просто не представилось случая и…
Да гадина издевается надо мной!
Развернувшись, выхожу из комнаты. Словно в бреду вылетаю из квартиры, спускаюсь на лифте на первый этаж, а потом до меня доходит…
Куда это я иду? Это моя квартира!
Врываюсь неожиданно, тыкаю пальцем в, слава Всевышнему, уже одетых любовничков и рявкаю:
— Выметайтесь отсюда! Оба!
— Ась, только ты, пожалуйста… — хватает наглости у Миши проблеять.
— Вон!
Спустя несколько часов, сидя за бутылкой вина, я вот о чем размышляю…
Моя жизнь это все-таки драма или комедия?
Я была уверена в Мише на сто процентов. Доверяла как себе. Он был идеальным.
Порядочным, добрым, вежливым, галантным.
Дерьмо. Почему меня это не насторожило? Он же даже свои носки не разбрасывал!
А Соня? Эта… мерзавка! Да как она могла?
Сонька всегда была хорошей подругой, отвозила меня пьяную домой после тусовок, поддерживала после очередного предательства (да-да, мне не первый раз изменяют. Первый раз с лучшей подругой, правда. И нет. Я не устала это повторять!), помогала с ремонтом...
Да уж, помогла так помогла!
Брезгливо морщусь. И как теперь верить людям, когда самые близкие вонзили нож в спину? Банальная формулировка, но лучше не скажешь.
Сколько она обхаживала Бобика? Это был план? Случайность?
Нет. И знать не хочу.
Хочу забыть.
Единственное хорошее во всей этой ситуации, что я уже точно никогда не стану Асей Бобик… Так и останусь Горошек. Вполне возможно, до скончания веков.
Глава 2
Когда бутылка вина заканчивается, я срываю постельное белье с кровати и всерьез размышляю о том, чтобы его поджечь. Вместе с кроватью и всеми вещами бывшего, включая плейстейшн, в который подонок так любил рубиться. К счастью, здравый смысл меня ещё не совсем покинул, поэтому я оставляю эту заманчивую затею.
Устроить пожар не самая лучшая идея. Мало того, что без парня и подруги осталась, останусь еще и без дома. Тогда моя жизнь не то что драмой, а целой трагедией будет.
Закинув постельное белье в мусорный пакет, открываю шкаф и начинаю выкидывать оттуда мужские рубашки, затем принимаюсь за штаны, носки и белье в комоде. Я даже не складываю все шмотье в чемодан. Ещё чего! Так и закидываю в мусорные пакеты. Там им самое место.
Вытираю рукавом рубашки злые слезы, что градом катятся по щекам, хватаю пакеты и тащу в коридор. Один из них цепляется за угол двери.
— Да чтоб тебя! — рычу и дергаю со всех сил. Тот рвётся, а я падаю задницей на пол.