— Это и будет Феликсом?
— Нет, это Татьяна.
Я не огорчилась, мне понравился малюсенький комочек с красивым именем Татьяна. Я очень хотела подержать кулек с Танечкой. Не дали. Юрка держал, а мне не дали. Обидно было.
Неожиданно Денёв громко вскрикивает:
— А-а-а!..
Хорошо, что я не спала, а то так можно с ума съехать. Все проснулись.
— Ты чего?
— Крысы!
Действительно, в камере водились крысы.
— Забирайся наверх, я все равно не сплю.
Катрин Денёв поблагодарила, и мы молча просидели рядом всю ночь, думая каждая о своем.
Поминутно дрыгался глазок. На крик Катрин кормушку не открыли, поняли, видно, что она испугалась крыс.
Утром был шмон. Полезли в пакет искать карты. Нас выгнали и закрыли в вонючем боксе, а сами продолжали шуровать в камере.
Когда вернулись, Нина крикнула Пышной даме:
— Долго будешь курушничать?
В боксе Нина ничего не говорила, а здесь стала материть Пышную даму.
Та пыталась возразить:
— Ты чего, Нина? Какая же я куруха? Ты что? Я ведь никогда не выхожу из камеры.
— Ты во время обеда ментам записки передаешь, — нападала Нина.
Тут и колючеглазая Валька завизжала:
— Ах ты, сука толстая! Зачем нас с картами заложила? — Нет, представляете себе, — обратилась она к нам с Катрин, — мы нарисовали карты, хотели погадать, а она нас заложила.
Мне стало противно до тошноты.
А Валя щурила и без того маленькие глазки и наступала на Пышную.
— Дай ей, дай! — подстрекала Нина.
Рая, похожая на мальчика, улыбаясь, с интересом наблюдала за происходящим.
Вдруг Пышная дама заметила:
— А кто из нас чаше всех из камеры выходит? Никто никуда не ходит, все сидят на местах. Рая один раз ходила к зубному. А куда ты так часто ходишь, Нина?
— Ах ты, сука!
И Нина с кулаками обрушилась на Пышную даму.
Она била ее точь-в-точь, как Седовласая грузинку, пытаясь попасть в глаз и по губам, даже руку заносила так же, и выражение лица у нее было такое же.
— Нина, очнись! — попыталась я ее остановить, но Нина зашлась.
Валька спрятала лицо в ладошки, иногда посматривая сквозь пальцы на то, что происходит.
А Рая, как болельщица на стадионе, то в одну сторону гнулась, то в другую, чтобы было удобнее наблюдать. Потом встала во весь рост. Руки — в карманах брюк, рот — до ушей.
Денёв бессильно взмахивала руками и тоже пыталась остановить Нину, но это было бесполезно. Та остановилась только тогда, когда у Пышной дамы хлынула кровь из носа и изо рта. Раскрасневшаяся, села на свою шконку.
— Вы только пришли и не лезьте не в свои дела.
Дежурные не появились. Несколько раз открывался глазок. Они все видели. Значит, это тоже спектакль, как в той, большой камере.
Для какой цели? Чтобы больше действующих лиц было? Чтобы посмотреть, каковы новенькие? А может быть, для чего-то другого? Курухи живут в постоянных заботах. Их цель — всех перессорить, чтобы, не дай Бог, в камере не возникло какое-то единение. Единение — это уже сила.
Курухи только и ждут, чтобы кто-нибудь сорвался. Находясь в камере, можно получить еще статью, и не одну.
Пышная дама стонет, но не звонит в дверь, не зовет на помощь дежурных.
— Хватит стонать, хватит! — приказала Нина.
Дама замолчала.
Почему она позволяет так издеваться над собой?
Почему над одними измываются, а другие неприкосновенны? Я не представляю, как Седовласая или Нинка могли бы обрушиться на меня или Катрин, на Глафиру или Золотую. Это невозможно. А почему? Может быть, характер на лине написан? Характер виден через взгляд, через пластику, через манеру говорить.
Не занести этим мерзавкам руку на сильных; на независимых. Тишина.
Катрин свернулась у меня в ногах калачиком.
Я смотрю сквозь «решку» на кирпичную стену. Нет передо мной того белого дома, где окошко с красноватым теплым светом так успокаивало меня.
Преотвратно на «спецах».
И вдруг Нинка опять завопила:
— Ах ты, сволочь! Смотрите, что она делает!
Подскочила к дверям и стала звонить дежурным.
Пышная дама рвала золотыми зубами себе вены. Дежурные оказались тут как тут, подхватили окровавленную Даму и куда-то увели.
Через некоторое время крикнули в кормушку:
— Соберите ее вещи.
— Валя, собери ее вещи, — приказала Нина колючеглазой Вальке. — Рая, налей кипяточку.
Валя тут же стала собирать вещи. Рая поднесла Нине кипяточку.
Нина достала пряники и стала пить чай, как будто ничего не случилось.
— Кто из вас будет спать на ее месте? А? — командно спросила она.
— Разберемся, — ответила я.