Судья пробежала глазами этот монолог и спрашивает Владимира Павловича:
— Сколько раз вас приглашала прокуратура?
Петухов отвечает:
— Я никогда не был в прокуратуре.
Судья то ли не поняла, то ли очень устала и переспрашивает:
— Вас приглашали в прокуратуру Ленинского района на следствие по делу Жданько?
Петухов говорит:
— Меня никто не вызывал и не допрашивал.
Судья и до этого момента сидела с опрокинутым лицом, а тут еще прибавился гнев на сочинителей обвинительного заключения. По всей вероятности, деятели прокуратуры не предупредили ее о возможном казусе. Длинный обличительный монолог кто-то из прокуратуры просто-напросто сочинил.
Совсем интересно стало: кто же сочинил этот документ, кто так безбожно и грубо лжет?
В результате Владимир Павлович Петухов рассказал в суде, что весь театр знал о нас со Стасом, но сплетен о нас никаких не было, что Стаса уважали в театре и что меня тоже уважали — как актрису и как человека. Еще говорил о комнате Стаса в общежитии:
— Мне показалась странной его комната. На обыкновенных неструганых досках висели веники, топор, молотки и какие-то другие предметы, которые не украшали дом.
Я тоже удивилась комнате Стаса, впервые у него побывав. Общежитие Театра Вахтангова находилось совсем рядом с театром.
Он ждал меня после спектакля. Всегда уверенный в себе, очень смущался:
— Ты занята?
— Нет.
— Я хочу пригласить тебя на чай.
По дороге я забежала к маме, сказала, что задержусь, и мы пошли к Стасу.
Молчали. И Стас, и я волновались. Нас уже посетила влюбленность.
Вошли в маленькую комнатку: справа — ящики с пустыми бутылками из-под вина, как в магазине, где принимают тару.
Я простодушно спросила:
— Ты пьешь?
— Нет, не очень. Друзья приходят.
— Зачем бутылки хранишь?
— Сдам, когда много будет, — по-хозяйски, серьезно ответил он.
Первая стена обшита березовыми досками. Тут же маленькая железная кровать. На досках подвешены веники, топоры — большой и маленький, еще что-то… По другую сторону — письменный стол. Прохода между кроватью и столом почти нет. Три стула. Вижу, что они из театра — обиты рыженьким бархатом. Чуть левее стола на стене — овальное зеркало и книжные полки. Чистенько. Тепло. Окошко маленькое, упирается в кирпичную стену. На полу стоят сколоченные наспех мольберты. На них два автопортрета, сделанных карандашом. Рисунок небрежный, но сходство с оригиналом схвачено. Меня поразило вот что: на одном и на другом портрете во лбу Стаса торчит по огромному гвоздю… Они вколочены как бы двумя ударами молотка. Большущий гвоздь почти снаружи, а острие во лбу.
— Зачем ты так? — спросила я, глядя на рисунки.
— Захотелось себя пригвоздить.
И пошел на кухню ставить чай. Принес крепко заваренный. Шоколад был на столе. Достал две рюмочки и коньяк в плоской бутылке.
— Я очень хотел, чтобы ты была моей гостьей. Давно хотел. — И придвинулся ко мне. Встал на колени, положив голову на мои.
Вдруг попросил:
— Расскажи мне какой-нибудь страшный случай из своей жизни.
— Зачем?
— Интересно, что тебя пугает.
— Обман.
И рассказала я Стасу, как год назад — то был 75-й — я работала в фильме «День семейного торжества» у режиссера Халзанова и как город Ленина — Ульяновск, где проходили съемки этого фильма, в котором моими партнерами были великолепные Нина Ургант, Игорь Ледогоров, Маша Вертинская, Андрей Майоров, как этот город обманул меня.
Обманул до глубокого отчаяния.
Меня встретили в аэропорту и привезли на очень чистую и просторную площадь с зелеными газонами — осень в 75-м задержалась и была пышной. Светлые здания — гостиница «Венец» и домики Ленинского комплекса — украшали эту красивую площадь. Гостиница «Венец» — небоскреб в этом невысоком городе.
Поселили меня на двадцатом этаже в номере 2004. Окно в комнате большое, темное — я прилетела в Ульяновск ночью. Звезды чуть вздрагивают, словно намекая на что-то. Волга-матушка светится под половинкой яркой луны, другую половинку закрыло облако. В полнолуние я прилетела.
Скорее бы утро, уж очень хочется поглядеть на Волгу!
Огромный экран телевизора, голубая ванная комната, густо-зеленые мягкие ковры, письменный стол с лампой под старину, изящные кресла делают номер уютным, домашним. Хорошо-то как!