— Валена, пойди-ка сюда, смотри… — позвал меня Стас, откуда-то явившийся.
Я увидела нашего актера Мишу Воронцова на полянке. Сидит он на пенечке. Перед ним другой пенек — служит столом. На «столе» бутылка водки и закусон. Миша в совершенном одиночестве, на лине сосредоточенность. Он достает из сумки яичко, осторожно надбивает его, выпивает. Затем в пустую скорлупу, как в стопку, наливает водку, поднимает руку, словно хочет произнести тост, задумывается и пьет свою первую. Выпил. Осторожно кладет освободившуюся из-под водки тару на пенек, закусывает… Деловой такой… Снова берет скорлупку, наливает в нее водку, опять жест рукой вверх — и ловко опрокидывает в рот содержимое.
— Интересно-то как!.. А, Валена? Человек сам по себе… Что он будет дальше делать? — шепчет Стас.
— Выпивать и думать, думать и выпивать.
И правда, Миша вновь поднял руку с импровизированной стопкой, выпил и крепко задумался.
— Ну, ладно, я побежал, — сказал Стас и скрылся в лесу.
А я тем временем вышла на большую полянку, где на травке расположились те, кто не умел или не хотел искать грибы.
Вскоре и Стас вынырнул из леса… И стал дурачиться, смешно лаять на нас, рычать, скакать вокруг меня, как бы норовя куснуть. Вот этот эпизод и вспомнила заведующая складом Театра имени Вахтангова: «А Стас и так, и эдак, и никак…» Только бархатное пальто совсем не из этой оперы.
Чокнуться можно от свидетелей, которых приглашает суд. На памяти еще один трагикомический эпизод, когда по просьбе свидетеля зрители тоже были вынуждены покинуть зал заседаний. Едва зал опустел, судья празднично пригласила:
— Пожалуйста!
И торжественной походкой в светлом костюме, при бабочке, раздувая ноздри, входит один мой знакомый художник и заявляет, что из-за меня он попал в клинику неврозов.
Я хорошо относилась к нему, и меня обеспокоило это его заявление.
— Боря! Ты из-за меня лежал в клинике?
— Да, — задрав голову вверх и не глядя на меня, ответил Боря.
— Почему? — недоумевала я.
— Расскажите, почему, — сложив губы в узенькую ленточку, предложила прокурор.
— Я был влюблен в Малявину.
Борины ноздри раздувались, как кузнечные меха.
— А я даже не догадывалась об этом.
Моя интонация была грустной, и конвоиры едва сдерживали смех.
Воистину, крыша едет у всех. От жары, что ли?
До сих пор я так и не поняла, откуда взялся и для чего понадобился этот свидетель, который вообще никогда не видел и не знал Стаса…
Когда же закончится этот маразматический процесс?
Конца и края ему нет…
По приезде в Бутырку долго не открывали дверь машины. Когда наконец открыли, конвоир сказал мне:
— Сейчас Стриженов подойдет к машине.
— Олег?
— Да. Оставайся, пожалуйста, на месте. — И позвал: — Олег Александрович!
Братва в «обезьяннике» тоже забеспокоилась:
— Олег Стриженов? Артист, да? Ух, ты!..
И прильнули к решетке, чтобы поглазеть на знаменитость.
Олег Стриженов! Господи! Если бы он только знал, сколько эмоций у меня связано с его именем!
Папа, мама, Танюшка и я отдыхали в Евпатории, когда на экраны вышел фильм «Овод» с Олегом Стриженовым в главной роли. Никогда не забуду этот вечер в летнем кинотеатре. Я влюбилась в Олега Стриженова!
Казалось, что море, солнечный песчаный пляж и дивные парки знают о моем настроении. И вдруг у моря я встретила мальчика, похожего на Овода.
— Смотри, Овод, — сказала я своей подруге.
— Надо же! Правда!
«Овод» тоже обратил на меня внимание.
Днем я укрылась от жары в парке и вдруг слышу:
— Тебя как зовут?
Обернулась — за мной идет «Овод».
Этим же вечером мы пошли в кино смотреть Лолиту Торрес. А следующий день провели на дереве, глядели на море и объедались шелковицей. Нам казалось, что мы никогда не расстанемся, но «Овод» жил в Ужгороде, а мне надо было возвращаться в Москву…
В кинотеатре «Юный зритель» на Арбате шел фильм «Сорок первый». В классе я нарочно садилась у самой двери и, как только учительница поворачивалась к доске, мигом выскакивала из класса и бежала смотреть Олега Стриженова в этом потрясающем фильме. А дома, когда никого не было, я кричала, подражая Марютке — Изольде Извицкой: «Синеглазенький ты мой!..» Все стены моей комнатки были увешаны портретами Олега Стриженова.
В праздничные дни в витринах магазинов по всему Арбату выставлялись фотостенды новых работ «Мосфильма». Под Новый год я гуляла по Арбату и с интересом разглядывала снимки актеров за стеклами витрин, украшенных морозным рисунком. Не могла оторваться от витрин с портретом Олега Стриженова в роли Гринева в «Капитанской дочке». Было такое ощущение, что он мне родной…