— Сержант, стреляй в голову! — отдал приказ майор Уокер, который командовал теми, кто ещё был в своём уме. Он пытался дозваться до адмирала, но система молчала. Комфоны вмиг стали бесполезными.
Мы ретировались за спины мужчин, прикрывали их, стреляя в настоящих живых зомби. Я глядела в их холодные глаза, вспоминая, как точно такими же смотрели эйлоры на своих кораблях. Оглядела коридор: до заветной двери всего несколько метров, но нужно было прорваться на сторону зомбированных. Нелли схватила за руку и потянула в другой коридор.
— Есть другой ход, — произнесла она.
Она молила Господа, чтобы с Томасом было всё хорошо. Мы его не увидели, хотя оставили его в столовой. Матиаса так же не было, наверное, майор разогнал всех. Пробегая мимо пожарной сирены, не удержалась и, разбив стекло, нажала на кнопку. Взвыли сирены, и система потребовала всем соблюдать дисциплину и покинуть опасный сектор. С потолка хлынула вода. Почему система не объявляет о тревоге? Почему на остальных уровнях тишина?
Мы побежали со всех ног, пригибаясь под холодными каплями. За нами послышались шаги — я оглянулась и удивлённо замерла. К нам мчался Матиас. Бежал, прищурив глаза. Мокрые волосы, свитые в кольца, взлетали от каждого шага. Он был, как и прежде, красив, но уже в прошлом.
Нелли схватила меня, мысленно понося на чём свет стоит. Я готова была разреветься. Увидел нас пробегающих мимо, он не вспомнил меня, но его словно что-то дёрнуло. Он не смог удержаться — рванул следом, ведомый желанием помочь, сберечь.
Нелли остановилась, притормозив у нужной нам двери, стала набирать код, а я налетела на неё, так как всё время оглядывалась на Матиаса.
— Вы куда? — чуть сипло спросил он, когда оказался рядом. Оперев приклад на бедро, он целился дулом в коридор, откуда мы прибежали.
Весь ужас произошёл на его глазах. Лейтенант Захарова, как и многие, попала под влияние эйлора, вдруг ни с того ни с сего накинулась на него. Он пытался вырубить её, но ничего не помогало. Тогда он сломал ей челюсть, только после этого она затихла, закатив глаза. По всей столовой происходило одно и то же. Земляне, только что миролюбиво разговаривающие, кидались на арчей и своих сородичей. Цетрионцы не нападали, они ровным строем вышли из столовой, гонимые приказом.
Дверь, наконец, поддалась Нелли, и она, обернувшись к Матиасу, спросила:
— Томас где?
— К себе пошёл, — ответил Сальварес.
Я видела по глазам подруги, что она хотела найти его. Я не могла её держать.
— Иди, — тихо шепнула, — найди его.
Нелли кивнула. Она боялась, что Браун стал зомби. Просто до ужаса страшилась этого. Но, получив слова ободрения, первая полезла по лестнице наверх. Она не могла меня бросить, не сейчас, когда на кону жизнь многих. Любовь… Она подождёт. Долг превыше всего. Я коснулась руки Матиаса, ставя и на него блок.
— Меня зовут Маргарита.
— Матиас, — ответил он, напряжённо глядя мне в глаза. — А мы знакомы, помнишь? Я вместо тебя служу.
— Помню, — конечно, я всё помнила, это он забыл.
— Шевелитесь! — рыкнула Нелли. Я убрала бластер, пристегнув его сбоку к универсальному поясу, и полезла по лестнице вверх за подругой. Матиас не отставал, прикрыв плотно дверь в технический коридор.
То, что мы увидели в одном из отсеков, повергло меня в шок. Цетрионцы — лучшие механики галактики — сейчас занимались обеспечением беспроблемной работы корабля. Поэтому и не было сирены, поэтому и не работала связь.
— Предатели, — прошипела Нелли, которая, как и я, припала к окну технической двери.
— Нет, вот конвоиры, — не согласилась я с ней. За спиной тяжело дышал Матиас, который тоже желал посмотреть на цетрионцев и теперь указывал нам на двух землян, которые стояли на переходе, зорко глядя вниз, следя за каждым.
— Они тоже зомби? — поражённо спросила Нелли.
Я удивилась: чего она у меня всё спрашивает? Я-то откуда должна знать о таком? Неужели догадалась, что я телепат?
— Тут все зомби, — тихо шепнул Матиас.
— Полезли дальше, — приказала подруга, которая взяла на себя роль командира.
Я была не против, так как постоянно пыталась нащупать Мурра. Он же недовольно порыкивал на меня, прося не отвлекать. Пусть ругает, для меня его голос как звезда надежды, а также маяк. Главное, что он жив, и я успеваю к нему.
Я перехватывалась руками, а сама всё думала о цетрионцах. Они же не виноваты. Они просто слабые. Наверное, не стоило мне этого делать, но совесть. Въедливая совесть шептала спасти их, освободить. Осторожно пробираясь в мысли охраняющих их землян, я вспоминала всё, чему учила меня мама. А мама учила меня очень плохим вещам на самом деле. Например, подчинять до полного контроля разума, программировать на действия, заменять приоритеты, выжигать, если нет другого выхода.