Бен тяжело выдохнул, сжал в кулак руку и сделал шаг. Замер, обдумывая смысл совершаемых действий, но не находил его. Ничего. Кроме невыносимого желания подойти.
Тихо приблизился к спящей и осторожно опустился на колено подле дивана. «Я хотела принять твою руку. Хотела…» — она сжала край пледа и вздрогнула. На лбу выступила испарина, в ресницах притаился трепет, брови нахмурены — страдание зажало её в клещи. В этом лице было что-то родное, приятное, успокаивающее, но боль, проступавшая на нём, ранила Бена, заставляла чувствовать себя ничтожным из-за неспособности что-либо сделать, чтобы её унять. Протянул пальцы и ласково коснулся подбородка девушки, прогладил, затем легонько подул на прядь, спавшую ей на глаза. Девушка инстинктивно почесала нос и шмыгнула.
Сверху раздались шаги, Бен испуганно дёрнулся и вернулся к входной двери.
Рей чавкнула, прочистила горло, медленно разлепила тяжёлые веки и сощурилась от света лампы. В пелене полумрака она увидела тёмную фигуру, покидающую порог дома. Словно призрак. Она протянула дрожащую руку вслед тающему видению: «Пожалуйста, не уходи», — еле слышно проговорила Рей. Щёлкнул засов, образ растворился. Она тихо всхлипнула и уткнулась лбом в подушку.
Бен скверно спал этой ночью. Ворочался в постели, не мог найти удобное положение, которое бы принесло долгожданную сонливость. Его тело полыхало, разум не мог успокоиться, вышвырнуть прочь грустный голос той девушки, трепет ресниц, сбитое дыхание. Подскочил с постели, охваченный беспокойством и болью, с громким треском открыл окно и высунулся наружу чуть ли не всем корпусом.
«Ну, что за дела? Ну, дайте поспать!» — ворчливо раздалось из соседней комнаты. Вполне ожидаемо.
Тяжёлый и густой, влажный ночной воздух охладил его пыл.
«Хм, и что бы ты сделал, болван, а? Подошёл бы и утешил её, сказав, что всё будет хорошо? Троекратный, нет — пятикратный — чемпион болванского спорта! Кто ты вообще такой для неё? Ты не в силах унять её скорбь. Ты последний, кого она захочет видеть… Силы небесные, да почему я столь остро на этом зациклился? Будто больше не о чем беспокоиться! — Бен ловко перекинул ноги и уселся на подоконнике, уставившись на спящие дома и едва разгорающееся зарево вдали, на прозрачный туман, клубящийся позёмкой по мокрой траве. — Идея Митча напиться, сейчас кажется самой здравой. Я практически не выползаю с работы, ничем не интересуюсь. Пора бы посмотреть город, повеселиться, как это делают все обыкновенные люди. Мне нужно что-то обыкновенное, нормальное».
Комментарий к Часть II
**Выдержки из статей на Вукипедии:**
*Вомп-крысы** — грызуны, обитавшие на Татуине. Местные фермеры-влагодобытчики считали их вредителями и охотились на вомп-крыс ради забавы.
*Каф** — слабый энергетический напиток, который заваривается из кафейных бобов.
*Лётное поле** — классифицируется как космопорт, но имеет минимальное наличие сервисных служб.
**Пост к главе**: https://vk.com/wall-24123540_3280
**Группа автора**: http://vk.com/club24123540
========== Часть III ==========
— Ты здесь с кем-нибудь кроме меня заводила дружбу?
— Да как-то не довелось. Почему вдруг спрашиваешь?
Финн, Роуз и По отбыли позавчера. В тот вечер, когда компания вернулась из галереи и легла спать, Рей тихо улизнула из дома, не сумев справиться с захлестнувшими её рыданиями, которые она не смогла бы толком объяснить друзьям. Она положилась на присущую Митчу тактичность и не прогадала: он не задавал бесполезных вопросов, лишь поинтересовался, будет ли она в порядке, и оставил её ночевать у себя в гостиной. Рано утром Рей вернулась домой. Никто не заметил её отсутствия: все трое крепко спали, утомившись за день.
— Наши общие приятели, ну, они скорее приятели Кори, позвали нас на прогулку в рощу на холме. Я спросил насчёт тебя, и они не были против ещё одного человека в компании, — Митч облокотился на обшарпанный, старенький спидер, под которым лежала Рей, пыхтя и гремя инструментами. Рядом отрывисто гудел BB-8, занимаясь починкой панели с проводами.
— Кошмар! Он хочет, чтобы я ещё и социализировалась целый день!
— Ба! Где ты таких заумных слов понабралась?
— На выставке картин Орэ услышала от гида. Восхитительная женщина, надо заметить: при ней даже не стесняешься своей ущербности и необразованности, так что я часто просила пояснить незнакомые термины.
Митч почувствовал гордость за Рей, он всегда восхищался тем, как она не пугалась того, что чего-то не знает: «Именно это качество делает её сильной натурой: она не страшится незнания, а стремится тут же усвоить что-нибудь новое. Ведь каким-то чудом одинокая девочка-мусорщица узнала кучу языков, включая даже бинарный язык дроидов! Удивительный человек. Но очень грустный и одинокий. Она, наверное, думает, что я не понимаю этого. А я всего-то хочу, чтобы ей не было больнее».
— Так ты идёшь с нами? — не терял хватку. — Давай! Будет весело. Они классные, пусть и своеобразные. Но вообще все разумные существа в Галактике своеобразные, если подумать. И мне кажется, это прикольно.
— Магистр уговоров! — она напряжённо выдохнула, с усилием прикрутив деталь. — Так и быть, пойду ради тебя.
— Очень трогательно, конечно, но сходи лучше ради себя. Поверь, новые знакомства — это не страшно. А то ты целыми днями ковыряешься здесь и лиц не видишь. Мужиков даже к себе не водишь… это не моё дело, правда…
— Да уж, действительно не твоё, — протараторила Рей, выехав из-под спидера и явив взору Митча почерневшее от копоти лицо, походившее на лицо уставшего грязного шахтёра.
— Это вообще реально отмыть? — не выдержал он, указав пальцем в её сторону.
— А зачем? Так и пойду на вашу встречу! — поднялась и утёрла руки о штаны комбинезона, затем оглядела спидер, который чинила. — Мне интересно, мистер Блюм что, пойло и в свой транспорт тоже заливает?
Митч забавно покачал головой, приобнял Рей за плечо и повёл её к выходу из мастерской.
— У меня к тебе просьба будет, наш приятель из этой компании — парень подруги Кори — он вроде как на войне был контужен или типа того, у него память продырявилась насквозь. Так что вопросы вроде «чем занимался в прошлом?» и тому подобное лучше заранее исключить, чтоб пареньку не было неловко.
— Сильно же ему не повезло, даже представить себе не могу. Обещаю, что не буду навязчивой.
— Да ты и так не будешь! Я не переживал даже насчёт этого, просто на всякий случай предупредил, чтобы не было дурацкого молчания и мычания, как у меня с ним при знакомстве вышло. — Почесал затылок, затем дружески стукнул подругу кулаком по плечу. — Обещаю, что всё пройдёт круто. Скучать не будешь. — Его веснушчатое доброе лицо, обрамлённое пушистыми волосами, могло с лёгкостью заменить собою дневной свет и всегда ободряюще действовало на Рей.
Время клонилось к вечеру, солнечные лучи стали сочнее и приглушённее, цветочные поля у рощи подкрасило золотом. Рей по обыкновению вертела головой по сторонам в полёте. Нарядилась в новую одежду — бежевую тунику с коричневым жилетом и бордовые бриджи: хотелось произвести хорошее впечатление на друзей Кори и Митча, к тому же она почти не снимала рабочий комбинезон и хотела порадовать себя ощущением новизны. Влетела в рощу, направилась к условленному месту и увидела припаркованный на обочине знакомый синий спидер, тот самый, на котором её обогнал наглец, обрызгав грязью. Рей недовольно хмыкнула и припарковалась рядом. Поднялась на холм и направилась к беседке, у которой назначили встречу. Компания была уже там, Рей услышала звонкую болтовню и гогот Митча. Как только её приметили, все четверо поднялись и двинулись навстречу.
Рей бросила взгляд на приближающихся, и её желудок скрутило узлом, в ладонях похолодело. Ноги несли её вперёд по инерции, реальность своих действий она уже не осознавала. «Я сплю? Или напрочь рассудка лишилась? Не может быть!.. Это не может быть он», — стреляли молниями мысли в её голове.
Он очутился в нескольких шагах от неё — живой, хохочущий, раскованный, родной и вместе с тем чужой — всё вокруг погасло и исчезло, не осталось никого и ничего в целом свете, лишь его лицо. Рей ощутила дурноту и шершавый страх, прожигающую вспышку счастья, которая перерождалась в трепет, а затем снова в пьянящий восторг. Она бы сейчас не смогла даже открыть рот и произнести хоть слово. Уставилась на него в изумлении. В голове пронеслась картинка недавнего вечера: полумрак гостиной, знакомый силуэт в дверях, собственное бессилие и тихая мольба в никуда.