«Не надо торопиться, — с отвращением проговорил себе под нос Бен, уже не ощущая холода быстрых вод. — Неделя прошла с того разговора, а Лесли и не думал к нему возвращаться. Хах, ну, разумеется! И на что я только рассчитывал? Что эти старикашки вдруг помолодеют и одумаются? Им наплевать, что останется после них. Но я не желаю жить в этих руинах».
К дому возвращался в сумерках, ощущая тяжесть в ногах и упоительную усталость. Просёлочные дороги размыло из-за частых дождей, и идти по ним пешком было затруднительно и неприятно — всё равно что кататься с грязевых горок. По пути Бену приходилось перетаскивать через мутные глубокие лужи ребятню или откликаться на призывы «подержать за ручку» уставших стариков. Внезапно он отчётливо расслышал впереди весёлый, залихватский хохот, который мог принадлежать только одному человеку. «Если он здесь, то и Рей тоже», — его сердце, казалось, подпрыгнуло до глотки, Бен ускорил шаг, невзирая на риск поскользнуться на густой грязи. Из-за поворота показались держащиеся за руки Кори и Митч — перекрикивающие и перебивающие друг друга, умудряющиеся целоваться на ходу.
— Вот уж кого давно не видел! — Бен приветливо махнул им рукой.
— Охренеть! Громила, ты что ли? — радостно завопил Митч. — Я так тебе рад, ты не представляешь!
«Нет, не представляю», — между делом подумал он.
— Ты так орёшь, что тебя на много миль можно услышать, — усталая улыбка озарила лицо Бена.
И как только они поравнялись, Митч набросился на приятеля с радостными объятиями, чем немало смутил его, и принялся без устали вещать о деталях своих приключений. Бен старался внимательно слушать, но язык уже был готов отпустить вопрос, что мучил его больше всего. Он тактично выдерживал время, чтобы это не выглядело невежливо или более того — неуместно. К тому же он знал Митча: начнёт ещё неудобные шуточки, а Бену этого не хотелось. И только когда начали прощаться, он наконец с блаженством позволил себе поинтересоваться:
— А Рей дома сейчас? Работает, наверное?
— Рей-то? Не, она задержалась на Корусанте у какого-то дружка. Уж не знаю, что у них там, но она у него ночевала и до этого… Может, они это, того?
— Нет, ну, ты хуже местных сплетниц! — Кори шутливо ущипнула любимого за бок. — Даже если и так, думаешь, она в итоге свою подруженцию в твоём лице не посвятит в сердечные дела?
— Да я всего-то желаю ей всяческого счастья, и с мужиками в том числе, а то она дома как затворница живёт.
— Ладно, я понял, — неловко почесал затылок Бен. — Рад был увидеть вас, до встречи, ребята, — угрюмо кивнул на прощание и зашагал к дому.
— Приходи денька через четыре к нам! — крикнул Митч ему вдогонку. — Рей как раз должна вернуться, и я хочу устроить у нас дома дружеский вечер, ты как?
— Я приду.
— Ну, и славно!
Митчу нравилось готовить. Именно поэтому он отправил Кори за Рей, а сам остался дома заниматься закусками. Бен, охваченный волнением, ходил за ним по пятам, спрашивая, не нужна ли хозяину дома помощь, но тот всучил ему высокий бокал пива и сказал, что ему по душе одному со всем справляться.
— Сделай уже хотя бы глоток этого грёбаного пива, прошу, перестань мне на нервы действовать, — смеялся Митч, протирая столешницу. — Или тебе по душе только та зелёненькая крепкоградусная дрянь из бара, от которой кишки выворачивает?
— Не совсем, я больше поклонник средства для мытья стёкол, — Бен равнодушно скривил рот, оглядывая содержимое бокала под безудержный хохот Митча. — Всё хотел спросить, как так выходит, что твоя девушка спокойно расстаётся с тобой на долгое время? Неужели не ревнует? А ты нередко ещё и в компании подруги отлучаешься.
— Ого, мы типа откровенничать будем? Как девочки?
— Можно попробовать как два взрослых мальчика.
Лицо Митча сделалось серьёзным и задумчивым. Открытость была ему не чужда, к тому же он любил почесать языком.
— Знаешь, когда-то я думал, что мы с Кори не продержимся и года. Звёзды, каким же я был до неё придурком! — провёл рукой по волосам взад-вперёд. — Иногда дружки спрашивают меня, мол, в чём секрет, что мы так долго вместе и не устали друг от друга, а я всегда отвечаю одинаково: дескать, всё банально, и мы просто много разговариваем и много занимаемся сексом.
— И всё? — удивлённо вздёрнул брови.
— Ну, да. Только под разговорами я имею в виду, что мы проговариваем имеющиеся проблемы, пытаемся решить их, находим компромиссы, но важнее всего — делимся чувствами. Кори до-о-лго меня учила этому! Уверяла, что замалчивание переживаний лишь отдалит нас. И мы учились слушать друг друга, а не только требовать… Понимаешь, когда я решил завоевать её — одну из первых красавиц академии художеств — я был дураком. Отец бросил нас, и у меня случился сдвиг на фоне развода родителей: я стал стесняться мамы и много общался с этим недотёпой, во всём ему подражал, в особенности его мужланским замашкам. Думал, что если я брутально, «по-мужски» буду ставить условия и брать своё, то все девчонки к моим ногам штабелями будут укладываться. И вот представь, подваливаю я такой умник к моей Кори и говорю: «Я всё решил, детка! Ты будешь моей. Через пару лет я окончу лётную академию, мы поженимся, найдём крутую работу, будем трахаться по несколько раз на дню и станем счастливы». Никогда не забуду того презрительного взгляда, каким она меня окинула: «Как интересно, — говорит такая, — а ты, мудила, не хочешь поинтересоваться, чего хочу я?» — это было озарением. Мы через многое в итоге прошли, и я лишь спустя долгое время узнал, что тоже нравился ей тогда, но Кори вовсю мурыжила меня, потому что всё, что я делал — просто хотел брать, невзирая на её желания. И возвращаясь к твоему вопросу: я обрёл эту девчонку с большим трудом, так что потерять её будет самым глупым фиаско в моей жизни. И она знает об этом лучше меня.
Бен ловил каждое произнесённое слово и всё думал, что те прежние чувства Митча ему будто бы знакомы: бессилие перед столкновением с чужими потребностями, когда кажется, что именно свои важнее и определяют дальнейшее развитие. Что главное — принять условия, что поставил он, а с остальным можно будет разобраться в процессе.
— Как я и сказал, секс важен в той же мере. Здесь, кстати, тоже нужно разговаривать. Всегда спрашивать, что нравится, а что нет, принимать отказы и всё такое.
— Я в этом ничего не понимаю, — быстро и смущённо проговорил Бен, не глядя на собеседника.
— В разговорах во время секса?
—… В сексе.
— Не шутишь? Да у тебя яйца прочнее стали! В таком редко признаются. Или компании дружков никогда не было? Ну, потому что знаешь, это негласное мужское правило: все стесняются открыться или того, что они не мачо и никогда не трахались… Вы с Арди́ что, совсем ни разу?
— Мы с Арди́ вообще вряд ли понимали, что мы такое. Не ставили друг другу никаких условий и ничем не обязывали, нам просто было хорошо вместе.
— «Было»?
— Было. Давай закроем эту тему.
— Ладно, намёк понял, не лезу.
— Но я могу попросить у тебя какой-нибудь универсальный совет, чтобы, когда дойдёт до дела, всё не обернулось катастрофой? — он сам не верил, что его рот это произнёс. Бену открылась удивительная сторона дружеской поддержки, которую оказывают просто так. Которая растапливает стыд и страх.
— Ладно, громила, — призадумался, нарезая над пароваркой овощи. — Просто делай всё медленно. Осторожно. Особенно, если с твоей избранницей это тоже впервые. Не надо спешки, только смеху наведёшь или чего хуже. Бери инициативу, но спрашивай хотя бы намёками, не против ли она и как ей вообще нравится. Заботься не только о себе, но и о ней. О ней даже вдвойне. Понял?
— Надеюсь, что да…
— Супер, цены тебе не будет, если так, — довольный собой, одобрительно поднял вверх большой палец.
Тот самый затихающий звук двигателя на улице. Бен резко повернул голову, поставил пиво и торопливо зашагал к входной двери.
— Привет! — запыхавшимся голоском проговорила Кори, махнув рукой, сияя в сторону друга разрумянившимися на холодном ветру щеками и белозубой улыбкой. — Дом не спалили?
— Тебе виднее, — усмехнулся Бен, пропуская её внутрь, — ты с этим обалдуем живёшь.
Рей спрыгнула со спидера и направилась к крыльцу. Бен с трепетом сглотнул и уставился на неё: волосы были прелестно уложены волнами, губы рдели, подведённые той самой помадой, что и на прогулке в городе. Он чувствовал, как сердце его начинает заходиться, усиливая желание поскорее остаться наедине с Рей и объясниться.