— Почему вы чувствовали вину? — вылетел у меня вопрос неожиданно для меня самого. Гор на месте заерзал.
— Что? — она нашла меня глазами. — Откуда вы… Почему вы об этом спрашиваете?
— Разве этого не было в деле? — пришлось мне выкручиваться. — Мне казалось, я читал об этом.
— Не уверена, что говорила о своих чувствах в тот момент. Но, да, вы правы. — она понуро опустила голову. — Я чувствовала страх, боль за ребят и… вину. Что не вмешалась сразу. Возможно, я успела бы предотвратить несчастье.
— Здесь абсолютно нет вашей вины. — Не мог промолчать я, чувствуя в девушке отголоски той боли. — Думаю, вы б и пол пути не преодолели, как то, что случилось…. случилось бы.
— Да, я понимаю, но сердце… оно такое, чувствует часто минуя здравый смысл. — попыталась она улыбнуться. Моё сердце дрогнуло.
— Вы правы. — тихо согласился я. — Но вы всё же нашли в себе силы вмешаться. Причем уже, видя дракона. — ее отношение именно к зверю интересовало меня больше всего.
— Тэр, хватит. — шикнул мне Гор заметно лишь для меня.
— Эм, да… — ответила Киана. — Я видела, как что-то спустилось с неба и спасло студентов. Огромный ящер… Простите, я не знаю, какое описание правильно и не заденет чувств шатанского народа. — выжидающе посмотрела она мне прямо в глаза. «Смело!» — еле сдержал я улыбку.
— Леди Браун, — отвлек на себя девушку отец, — наши чувства не важны сейчас, Важно, что произошло тогда на балконе. Как вы опишите действия дракона?
— Смелыми, самоотверженными, героическими. — тут же выдала она. В этот раз мои губы все же дернулись в улыбке. Гор рядом закашлялся, явно пряча смех.
— А по подробней? — не унимался отец, но уже более мягким тоном. Отношение девушки к дракону не могло не подкупать. — У вас есть какие-либо претензии, недовольства?
— Эммм… — задумалась она, мои брови поползли наверх. Что она может предъявить? — Есть кое-что, скорее вопрос или то, что я бы хотела уточнить. Но это больше мой интерес… личный, не имеющий прямого отношения к делу. — Гор положил мне руку на плечо. Оказывается, я приподнялся, готовый встать. Встать и выйти, непременно забрав с собой девушку, чтобы выяснить ее «личный интерес». Гор вовремя меня притормозил.
— И не боитесь? Ящера? — спросил отец.
— Скорее нет, чем да. Хотя, не спорю, при первой встрече, я не чувствовала себя… кхм… комфортно. Но я понимаю, это лишь первый опыт. Неожиданный. Нестандартная ситуация, так сказать. Поэтому это вполне очевидно и приемлемо.
— Настолько, что вы мешали охране задержать дракона? — вставил отец.
— Это, признаюсь, было своего рода инстинктом. Как бы это объяснить… — задумалась Киана. — В тот момент я чувствовала своим долгом не позволить ошибочным выводам навредить тому, кто этого не заслуживает. Понимаете? — с мольбой в глазах она оглядела зал. — Я была одна, владеющая информацией о произошедшем, одна знала правду. Конечно, я должна была его защитить.
— Думаете, он нуждался в вашей защите? — неожиданный вопрос от Гора.
— Уверена, что ему мой посыл не понравился. — здесь я хмыкнул и Гору пришлось вновь закашляться, чтоб покрыть меня.
— Но спасибо, приятно, что такой хрупкой леди не страшно защищать чудовище. Это шатанскому народу нравится, хоть в этом и нет необходимости. — улыбнулся отец.
— Я просто не выношу несправедливость. И именно ей я противостояла. Пыталась… И я не считаю чудовищем того, кто спасает жизни.
— Спасибо, леди Браун. Я рад, что именно вы — наш главный свидетель. — Немного склонил голову отец в знак благодарности.
— И защитник. — улыбнулся Гор.
— Итак, в принципе, всё так, как было описано в документах и доложено мне. Один момент: я не понимаю, что за срочность и в чем ваше обвинение, Совет? — перевел он свой взгляд на участников Совета.
— Ну, как же?! Дракон это не обычная зверушка.
— И слава Богу! — тут же парировал отец. — Обычная зверушка не справилась бы с таким. Нет? Разве не так? К нашему счастью, к счастью студентов университета, к счастью двух семей это оказался именно дракон! Тот единственный, кто в данной ситуации мог что-то исправить. Хвала Всевышнему! И сейчас никому не нужно никого оплакивать. Мы здесь, чтобы принять вашу благодарность? — я чувствовал, что терпение отца дрогнуло.