— Тэрон, стой! — крикнул мне Гор. — Мы не можем рисковать тобой. Ты наследник трона!
— А еще я сын! Сын своего отца! Я справлюсь! У меня есть дракон, он, поможет! Не переживайте за нас, уходите! Мы справимся! — прорычал я и отвернулся продолжить свой путь. И тут я почувствовал точечный удар в шею и свет померк.
— Прости, брат. — шепот Гора был последним, что я услышал. — Это личный приказ короля, Лэрда Гралля и я не могу его ослушаться. Прости, друг.
И… темнота.
25. Тэрон. | Неожиданное предложение
Очередное пробуждение, отзывающееся болью во всем теле. Я начинаю уже привыкать к ней, к боли. Мы в Шатане уже месяц и практически каждую ночь я провожу в облике дракона, деля с ним боль, ненависть, тоску и страх. Эти чувства нас сплотили и заполонили. Оборот с каждым разом все менее болезненный. Как и последствия после него. Лихорадки больше нет. Но, вот мышечная боль до сих пор приветствует меня по утрам.
Дракон помогает мне выпустить пар. Если надо, крушить все вокруг. Конечно, там, где мы не можем навредить кому-то.
То физическое бессилие, которое я терплю после оборота, позволяет мне чуть мягче переносить свое человеческое бессилие, как правителя, политика, сына и мужчину. Хотя… если быть до конца честным, это уничтожает меня изнутри. Грызет. Обвиняет. Унижает.
Месяц назад я очнулся уже на территории Шатана. Гор с отрядом просто вырубили меня, повинуясь приказу отца «любыми способами спасти меня». В этом весь отец! И Гор. С тех пор я общаюсь с ним лишь по долгу службы. Мне сложно доверять теперь ему, как другу. Да, он верен короне, королю и Родине. Он — профессионал и это идет впереди нашей дружбы. Он сделал свой выбор. Теперь мы лишь сослуживцы. Он многократно пытался поговорить со мной, оправдаться, объясниться. Но его поступок лишил меня отца и пары. А значит и сердца. Для себя я решил, что уж лучше бы я погиб там, спасая отца… чем такая жизнь.
Как только я очнулся, глава охранной службы вручил мне перстень отца, как символ власти. Отец повелел отдать его мне, как приемнику трона, если он не вернётся с нами. Поэтому теперь я правитель Шатана, а отец… Отец — в плену.
Как выяснилось, план Совета был захватить всех шатанцев. Цели убивать не было, т к Совет очень хочет разобраться с драконьей сущностью, узнать все о нашем даре, вплоть до экспериментов над шатанцами, если понадобится. В тот роковой вечер было схвачено 12 шатанцев, в том числе, и отец.
Нужно, вроде как, радоваться, что нами было спасено более 70 человек, практически весь консульский состав, но те 12 — тоже наш народ. И отец…
Через неделю мы получили обращение Совета к Шатану с требованием встать под власть Совета, под главу Голя и Моросса. Своими словами, нам предлагали рабство. В обмен на нашего короля.
Какого же теперь мне?! Стоящему перед выбором: отец или королевство? И, зная отца, я должен ответить отказом, указав им известное направление в далекие дали. Я уверен, что отец готов пожертвовать собой ради Шатана и его свободы. Таким должно быть решение короля. Но вот, сердце сына… Оно кровоточит и стенает.
Еще через пару дней, после требования Совета, мне пришла весточка от отца через секретную службу, которая еще как-то пытается действовать на территории Моросса. Я получил от отца лишь несколько строк: «Не смей менять меня на свободу Шатана! Ты будешь сильным правителем. Я верю в тебя и горжусь тобой.»
Это послание уж слишком похоже на прощание и это просто разрывает мне сердце. Эта боль заглушила даже боль от потери пары. Я понимал, что теперь единственный выход — это ее похищение. Обычного развития отношений, как я планировал, мне не светит. А похищение не каждую девушку обрадует и я рискую получить лишь боящуюся меня, не доверяющую, и, очень вероятно, ненавидящую меня пару. Но на данный момент даже этого я себе позволить не могу. Слишком рискованно. Поэтому я запрещаю себе даже думать о ней, отравляя свои чувства мыслями о том, что она тоже мороссийка, из вражеского народа. И по ночам я отдаюсь на волю дракона, чтобы изматывать себя на столько, чтобы не видеть никаких снов. Хотя дракон скучает, тоскует, зовёт ее. Как бы я не закрывал свое страдающее сердце от воспоминаний о девушке, она уже очень крепко осела там.
Поэтому этот месяц был для меня самым тяжелым за последние годы.
— Доброе утро, Лэрд Гралль. — приветствовали меня мои люди за завтраком. Я передернулся от обращения, т к это обращение к отцу. У шатанца две фамилии: и отца и матери и последнее время я чаще назывался материнской. Особенно в Моросее. Теперь меня зовут по фамилии отца и это раздражает. Как будто бы они все уже похоронили его…