Огнецветка благостно вертелась над головой Николы, ни капли не переживая, — что сразу было видно по ее полету. Она словно говорила: «Дойдем до места — там видно будет». Ничего другого и не оставалось, как идти.
Дошли к вечеру, и хотя Верховный настоятельно указывал, что входить в лабиринт нужно строго в полдень, Никола решил не ждать завтрашнего дня. Не ночевать же под открытым небом.
Вход Никола нашел сразу. Но лабиринт — он лабиринт и есть — самые сложности внутри начнутся. Чудищ не наблюдалось, даже пса сторожевого, о коем Верховный говорил. Вон, только пустой ошейник с цепью валяется.
Никола приподнял тяжелый, покрытый ржавчиной ошейник, размером с лошадиный хомут, неопределенно хмыкнул и бухнул его обратно на землю.
— Ушел он — видишь, Огня? Надоело ему сторожить. Пошли, что ли?
Света огнецветка давала мало — только на расстоянии вытянутой руки можно было что-нибудь разглядеть, а дальше всё тонуло во мраке. Вначале огнецветка боялась отлетать от Николы — прямо в глаза ему светила, да так, что он, кроме огонька этого, и не видел ничего. Но как только по стенам появились старинные тусклосветящиеся магические шары-светоиды, огнецветка осмелела и устремилась вперед.
Никола, забывший отмечать путь от самого входа, заспешил за ней — вернуться без помощи огнецветки будет невозможно. А она всё чаще пропадала за поворотами, и только отсутствие развилок позволяло не потерять ее. Никола уж на бег перешел, а всё не догнать. «Тоже мне, нашла место для игры». Было на что сердиться — для серьезного же дела сюда пришли.
Повернув в очередной раз, маг резко остановился. Перед ним было три прохода. И в какой из них свернула огнецветка, было непонятно — ни в одном не светил живой огонек. Никола кинулся в один проход — ничего. Попытался вернуться обратно и не нашел прохода. «Она же пропадет там одна. Не сможет без него…»
Никола заметался по лабиринту. Ему было уже совершенно плевать на поиски магического зеркала. Главным сейчас было — найти огнецветку. Он кричал, ругался, звал ее, угрожал, выл от нестерпимого чувства потери и опять звал. Настойчиво пытался добиться ответа. Но он знал, что всё напрасно. Не могла она откликнуться. Не умела.
В этой полутьме нигде не светился живой огонек. Никола остановился, прислонился спиной к сырой стене и обреченно сполз по ней вниз. Упер локти в согнутые колени и закрыл ладонями глаза. Не может быть, чтоб огнецветка не слышала его. Она же такая умная, всё понимает. Понимает, но не говорит, молчит, не слышит он ее. Не слышит… Может, в этом всё дело? Не она не говорит, а он — не слышит! Какой же дурак! Надо пробовать, пытаться. Есть же заклинания активизации способностей. Учил. Вспомнить бы только.
Никола зажмурил глаза, и сдавил голову ладонями. «Вспоминай, вспоминай! Бестолочь! Идиот! От этого зависит ее жизнь…» Безрезультатно. Маг с силой ударил затылком по стене. Встал, оскальзываясь рукой по стене, и пошел невидяще, спотыкаясь и вытирая глаза. Лабиринт уводил куда-то, но что ему было до этого. Потерял он ее. Этот маленький огненный комочек с крылышками. Единственное существо, что понимало его, Единственное, которое было с ним и в горестях, и в радости…
Что-то внутри него сказало: «Я здесь». И еще раз, настойчивее: «Здесь же я!» Голосок был тоненький, дребезжащий и как бы вроде не его. «Ты совсем рядом. Иди сюда». Никола помотал головой, но голосок не утихал. Неужто она, огнецветка? Огня его родная?
Сердце дернулось в предчувствии, и счастье затопило Николу. Быстрее к ней. Надо же, зовет. Милая Огня. Никола заспешил на зов, который направлял его, заставляя в тот коридор сворачивать, а другой — пропускать.
И нескольких минут не прошло, как маг добежал до довольно крупной пещеры, в которой сходилось несколько коридоров. Освещалась она всё теми же шарами-светоидами — по одному над каждым выходом. Но основной поток света давали не они, а небольшое туманное зеркало на ручке. Оно стояло на этой ручке, медленно поворачиваясь на невысоком постаменте, а прямо перед ним билась огнецветка, присыпанная камнями и каким-то мусором.
Никола ринулся к огнецветке, даже не взглянув на зеркало. А ведь за ним как раз и шел. Осторожно снял весь мусор, что насыпался на тонкие крылышки, поднял притихший комочек, сложив руки лодочкой, и подул на нее, сдувая пыль.
— Так и быть, прощу, — ворчливо сказала огнецветка, — Зеркало-то забери — Верховный за него кучу всего обещал — награду, стало быть.
Никола стоял, глупо улыбаясь. Не отрывая взгляда от примостившегося на ладонях разговорившегося существа — а ладони жгло немилосердно, — он аккуратно сдвинул огнецветку на правую ладонь, а левой рукой взял зеркало за ручку. Так же не глядя, сунул зеркало в мешок и слегка подкинул огнецветку на ладони.