После Второй Мировой Войны „слияния и поглощения“, а также прямые „поглощения“ скопили почти всех успешных венчуров промышленного капитала, независимо от класса производимых ими товаров и услуг. Крупные конгломераты сочли это более выгодным, безопасным и кредитоспособным для диверсификации их рисков. Успешные „шишки“ стали даже более жирными — например, приобретение химической компанией Dupont в 1981 году Conoco, занимающей девятое место среди американских нефтяных компаний, за $7,57 млрд. долларов для формирования семнадцатой по счету промышленной корпорации в США. Поскольку многие из этих конгломераций охватывали все производство вооружений национальной обороны, они имели „законное“ право на гарантированную правительственную „помощь“ на случай, если их деятельность становилась финансово „затруднительной“ или неудовлетворительной в долговом отношении. Помощь правительства США, оказанная десятилетие назад компании Lockheed Aircraft, или его многомиллиардно-гарантированная ссуда компании Chrysler Corporation (правительственный производитель военных танков) являются выдающимися современными примерами.
Невидимые Ноу-Хау, Inc
Как отмечалось ранее, ограниченные в ответственности, абстрактные корпоративные «существа» не нуждались ни в каких паспортах для совершенно незримого путешествия через национальные границы. Вскоре после Второй Мировой Войны пятьсот крупнейших американских корпораций стали наднациональными, получая с ними (за пределами США) невидимые юридические средства управления над тем, что родилось как американская промышленность со всеми ее «ноу-хау». Первоначально за ноу-хау заплатил народ США через принятие его правительством военного времени (или «накануне военного времени») лучших технологий как первоначально развитых исключительно для Министерства Обороны США, или Манхэттенского проекта, или космической программы, развитых в военное время на правительственные («мы-народ»[18]) расходы и превращенные в бесплатные для «эксплуатационной эффективности» в «мирное время» для находящихся в частном владении корпораций.
Первая Мировая Война привела к значительным закупкам военного имущества в кредит американским правительством, и цифры столкнулись с многими миллионами долларов, поскольку частные промышленные корпорации США приобрели послевоенные эксплуатационные права на всю, финансируемую правительством в военное время, производственно-технологическую машинерию новой эры. Акционеры процветали. Вторая Мировая Война видела тот же самый правительственный кредит США, используемый для производства «мультиобширного» новотехнологичного военного имущества, с долларовыми цифрами, сталкивающимися на сей раз со многими миллиардами долларов. Продолжавшаяся треть столетия Третья Мировая Война «холодной вражды» между США и СССР, ведомая за других марионеточными странами посредством многочисленных горячих войн, видела, что ежегодные цифры военного имущества сталкивались со многими триллионами долларов. На 1981 года национальный долг США составляет более триллиона долларов, и США не могут выплатить даже процент по такому долгу. Мы можем вполне корректно называть Первую Мировую Войну миллионнодолларовой войной, Вторую Мировую Войну — миллиардодолларовой войной, и Третью Мировую Войну — триллионодолларовой войной.
Тем временем, все промышленные исследования и разработки, равно как их продукты, стали связаны с невидимыми технологиями атомной, электронной, химической, молекулярно-сплавовой, а также информационной обработки. Все исследования и разработки всех продуктов и услуг, которые собираются затронуть все наши ближайшие дни, теперь будут управляться в сфере электромагнитного спектра «реальности», не будучи напрямую постигнутыми каким-либо человеческим чувством.
В то время как расположенные в Северной Америке фабрики и эффектные городские здания выглядят и мыслятся людьми как собственность Америки, поскольку они расположены на американской земле, большинство из них больше не принадлежит народу США. Например, хотя и мыслящиеся как «американские», большинство небоскребов Гонолулу принадлежит японским банкирам. Арабские нефтяные миллиардеры владеют множеством небоскребов в городах США. Кувейт владеет Киоа — крупным прибрежным островом Южной Каролины.
Того, что было некогда всемирным высоким кредитом для американской изобретательности и дружелюбия, больше не существует. 01.02.1981 посол США в ООН заявил в СМИ, что «вся ООН теперь ненавидит США». То, что они ненавидят, есть Гранч, но Гранч в состоянии ввести в заблуждение весь мир, который будет обвинять совершенно невиновный народ Соединенных Штатов.
Все континентальные фабрики и территория США, а также 90 % всего того, что может и действительно производит физическое богатство, уже стало или собирается стать человечески невидимой собственностью бесчеловечно действующих наднациональных корпораций, контролируемых невидимыми человеческими владельцами невидимых номеров кодов от счетов в Швейцарских банках.
Безбрежный новый гигант почти безрискового капитализма оседлал мир. «Зарабатывая» более триллиона долларов ежегодно, монополия этого наднационального гиганта на ноу-хау, здоровье, исследования и разработки, производство и распределение стоит, по крайней мере, $20 трлн. (долларов США, на 1981 год). В то время, как гигант теперь владеет и управляет 4/5 годными к учету активами открытого рынка планеты Земля, $1 трлн. активов этого гиганта находятся в валютных золотых слитках. Восседая на сферическом Космическом Корабле Земля, наднациональный корпоративный Гранч Гигантов сталкивается с политическим гигантом некапиталистических сил, контролирующих жизни 2/3 человечества.
В создание этих наблюдений относительно неодушевленных корпораций мы не вводим антиобщественные отношения относительно служащих корпораций. Руководители корпораций избраны ее советом директоров. Директора избраны числом акций основного капитала, через прямое голосование держателей акций или через голосование держателей полномочий их акций. Это голосование не находится на демократической основе «один акционер — один голос», но на основе «сколькими акциями владеет, столько голосов имеет». Так оно и есть, и у корпоративных юристов нет альтернативы для напоминания каким-либо альтруистичным, социально ответственным, руководителям, что корпорация посвящена законом только производству денег для ее акционеров и, таким образом, что любая социально ответственная, альтруистичная наклонность любого корпоративного руководителя должна быть осуществляема за пределами корпорации и за собственный счет руководителя. По тем же самым основным причинам, неодушевленные, буквально мертвые и бессердечные корпорации не могут почувствовать или выразить человеческие чувства и мысли, каковые я находил напечатанными на настольных гостиничных картах в моих гостиничных комнатах во всем мире. Я нашел это показательным для сети отелей, чтобы предположить роль морального арбитра, например, для печатания карт в гостиничных номерах этой сети, где «любовь» определяется как действие, воздерживающее от кражи гостиничных полотенец, или эксплуатирующее общественную озабоченность энергетическими проблемами через утверждение на их комнатных картах того, что «любовь экономит затраты электроэнергии». Поскольку корпорация есть лишь юридическое устройство, постольку единственная возможная причина для оплаты печатания этих «любовных» карт состоит в том, чтобы снизить операционные затраты отелей, надеясь таким образом увеличить их корпоративные дивиденды. Такие эксплуатационные уловки могут способствовать повышению «изобретательных» руководителей, которые задумывают их.
В выпуске «Time» за 03.08.1983 появилась следующая статья:
Президент [Рейган] назначил Вильяма Бакстера [William Baxter], профессора права Стэнфордского университета, твердо верящего в достоинство крупномасштабных предприятий, освобожденных от чрезмерного правительственного регулирования, на пост руководителя антимонопольного комитета при Министерстве Юстиции. Босс Бакстера, генеральный прокурор Вильям Френч Смит [William French Smith], вкратце очертил философию новой администрации в часто цитируемой речи перед адвокатурой округа Колумбия. Смит сказал: «Величина в бизнесе не обязательно пагубна. Эффективным фирмам нельзя создавать помехи под маской антимонопольных требований».