Справедливо было бы сказать, что Джерард Гибсон теперь стал настоящим мужчиной, и это знание заставило что-то шевельнуться во мне.
Мне это понравилось, я поняла – может быть, даже больше, чем понравилось.
Мое тело, казалось, отреагировало на его вид, отчего моя кожа покрылась жаром, а сердцебиение ускорилось.
— Просто расслабься, — сонно пробормотал он. Не потрудившись приоткрыть веки, он обхватил меня своим большим бицепсом и потянул обратно вниз. — Хм. — Глубокий рокот одобрения сорвался с его губ, когда наши тела снова слились воедино. — Лучше.
Не в силах подавить дрожь удовольствия во всем теле, которая пробежала рябью по моему телу, я расслабилась в его объятиях, зная, что это была ужасная идея, когда Хью был совсем рядом, и особенно когда я чувствовала, как его, э-э, утренняя лестница неуклонно поднимается, но я не могла устоять перед искушением.
Полностью выровнявшись, прижав меня спиной к своей груди, Джерард уткнулся лицом в мою шею и глубоко вдохнул, прежде чем прошептать мне на ухо слова “Останься со мной”.
О Боже.
— У тебя будут неприятности с Джонни, — объявила я, подавляя желание задрожать от восторга, когда его губы коснулись изгиба моей шеи. Этот шаг был легким и явно случайным с его стороны, но он заставил мои пальцы на ногах подогнуться. — И ты весь вспотел.
— Кав будет в порядке. — Его дыхание обдавало мой затылок, когда он говорил. — И это всегда происходит после…ну, ты знаешь.
После одного из его ночных кошмаров, и, да, я слишком хорошо это знала.
Прошлая ночь была ужасной, и я до сих пор отчетливо помню ее.
От его кожи исходил жар.
Пот стекал с его шеи на плечо.
Я наблюдала за движением блестящей бусинки.
Скольжу по его обнаженной плоти, отделяясь от тела, к которому я никогда не могла подобраться достаточно близко.
Осталось совсем немного времени.
Раздавались крики.
За ним быстро последовала паническая атака, которая всегда превращала его в задыхающегося, сломленного семилетнего мальчика.
Я запомнила первый роман так же ярко, как и тот день, когда это произошло.
В конце концов, я была там и стала свидетелем этого собственными глазами.
Травма.
Опустошение.
Эта мысль едва успела оформиться в моей голове, когда из его горла вырвался первый крик. Это был рваный, пронзительный, мучительный звук, возникший из воспоминаний, которые я не могла стереть ради него.
— Нет! — Беспомощно извиваясь, он выскочил из кровати, опрокинув мою тумбочку в попытке освободиться от демонов в своих снах. — Пожалуйста, не…
— Джерард!
У меня было достаточно опыта борьбы с его ночными кошмарами, чтобы знать, что дать ему пространство – это худшее, что я могла сделать. Поэтому я вскочила с кровати в спешке, чтобы добраться до него.
— Тсс. — Даже во сне он достаточно хорошо знал мои прикосновения, чтобы позволить мне укачивать его на руках. — Это я. — Все его тело было мокрым от пота, но это не остановило меня. — Я здесь. — Я наклонилась ближе, прижимаясь носом к его щеке. — Шшш, Джерард, все в порядке.
— Нет, нет, нет… — Болезненные стоны перешли в слабое мяуканье, поскольку даже во сне он отчаянно искал моего прикосновения. — Я не могу это остановить.
— Все кончено, — попыталась я уговорить, обхватив его щеки руками. — Теперь это просто кошмар.
Его резкие вдохи приняли отчаянный характер, быстро сменившись паническими вздохами.
Как будто он не мог набрать воздуха в легкие.
Как будто он тонул.
С ними.
— Я держу тебя, — продолжала шептать я, прижимаясь к нему всем телом, зная, что это именно то, что ему нужно, чтобы спуститься с края пропасти. От боли. — Я здесь, с тобой.
Постепенно его тело расслабилось под воздействием моего, принимая меня, слыша мои слова, вдыхая мой аромат, вдыхая меня, пока он не стал моим, а я – его. Пока мы снова не стали собой и он не был в безопасности.
— Клэр? — Затем его тело напряглось, и я поняла, что он проснулся. — Клэр. Клэр?
— Это я. — Прерывисто вздохнув, я крепче обняла его и уткнулась лицом в его шею. — Я здесь, Джерард. Все в порядке…
— Да, я знаю, — прошептала я, отгоняя воспоминания о прошлой ночи, когда он забрел в мою комнату в состоянии безумной слепой паники. — Но они становятся намного хуже.
Я почувствовала, как он кивнул в мою сторону.
В последнее время кошмары Джерарда участились настолько, что стали почти ежевечерним событием. Это было столь же тревожно, сколь и душераздирающе. Потому что я знала, что он сражался со своими демонами – или, лучше сказать, с призраками. Теми, из его детства, о которых он отказывался говорить.
— Что произошло прошлой ночью? — Спросила я, чувствуя себя такой же беспомощной этим утром, как и каждое утро, когда просыпалась с ним в своей постели.
Находить Джерарда в моей постели было для нас не в новинку. Фактически, за последние десять лет было всего несколько ночей, когда он не спал.
— Как всегда, — ответил он уязвимым тоном, совсем не похожим на комедийного шутника, в которого был посвящен остальной мир. — Послушай, я доставлю тебя туда, где тебе нужно быть вовремя, я обещаю. — Он придвинулся ближе, крепче обнимая меня своей большой рукой за талию. — Просто сначала прижмись ко мне ненадолго.
Не успели эти слова слететь с его губ, как дверь моей спальни распахнулась внутрь с такой силой, что от нее отлетела штукатурка на стене.
— Я только что слышал, как этот засранец просил тебя прижаться?
— Что за черт, Хью? — Я закричала, вырываясь из рук гигантского подростка в моей кровати, чтобы остановить гигантского подростка, бросившегося на него, и не сбить с ног. — У нас в этом доме есть правила, помнишь? — Вскочив с кровати, я бросилась перехватывать Хью, пока кто-нибудь из них не выбрал насилие. Отношения Джерарда и Хью были скорее братскими, чем дружескими, и редко доходили до серьезных ссор, но за прошедшие годы было пару случаев, которые я не хотела бы видеть повторения. — Когда-нибудь слышал о стуке?
— Гибс, тебе лучше не ходить здесь голым, — предупредил мой брат, полностью игнорируя меня, в то время как он сосредоточился на своем друге, который растянулся на моей кровати.
— Доброе утро, жеребец, — Джерард подколол медведя, пошевелив пальцами в знак приветствия. — Есть ли шанс у твоего любимого шуринчика на завтрак в постели?
И вот оно.
Его маска.
Пропасть, которая отделяла чувствительного мальчика, которого я обожала, от юмористического, которым наслаждались все остальные наши друзья.
Все легко встало на свои места.
Гибси принадлежал остальному миру.
Джерард принадлежал только мне.