Я ожидал насилия, даже предсказывал его, но когда Хью никак не отреагировал, я начал по-настоящему беспокоиться о том, с каким недугом он столкнулся.
— Ты слышал меня, Хью?
— Я услышал тебя, Гибс.
Хм. Мои брови в замешательстве нахмурились. — И ты не хочешь меня убить?
— Я слишком чертовски сломлен, чтобы убить тебя, парень.
— Иисус. — Потянувшись за одеялом, я откинул его и изучил его лицо. — Тебе нужен врач?
— Нет, потому что это моя собственная вина. — Покачав головой, он прижал руку ко лбу, прежде чем спросить: — Что сказала Клэр, когда ты спросил ее?
— Ну, она не сразу отвергла меня, так что я воспринимаю это как уверенную победу, — со вздохом предположил я. — Ей нужно время, чтобы все обдумать.
— Умная девочка.
— Очень умная, — кивком согласился я.
— Не разбивай ей сердце, Гибс.
Мой собственное сердце сильно забился, когда я услышал его тихую просьбу. — Я не буду.
— Я серьезно. — Его карие глаза встретились с моими. — Если ты серьезно относишься к этому, а я, черт возьми, очень на это надеюсь, то не подведи ее.
— Я серьезен, — поклялся я, глубоко сглотнув. — И я не подведу ее, Хью.
— Хорошо, — простонал он, перекатываясь на бок. — Потому что я сейчас не в состоянии убить тебя.
— Должным образом принято к сведению. — Посмеиваясь, я встал и направился к двери. — Скоро почувствуешь себя лучше, парень.
— О Боже! — Клэр взвизгнула, когда я врезался в нее на лестничной площадке, у нее были светлые кудри и раскрасневшиеся щеки. — Что ты…
Стараясь вести себя как можно лучше, я тепло улыбнулся, прежде чем отойти в сторону, пропуская ее завернутое в полотенце тело обратно в спальню. — Как и ты, Медвежонок-Клэр.
— Ты рано встал.
— Я мужчина с миссией.
— О. — Щеки у нее все еще горели, она задержалась в дверях своей спальни, неуверенно глядя на меня. — Эй, ты сегодня утром едешь в школу? — Она облизнула губы и махнула запястьем в сторону закрытой двери спальни своего брата. — Потому что я не знаю, собирается ли Хью…
— Я буду через дорогу, когда ты будешь готова, — вмешался я и сказал ей. — Я буду терпеливо ждать, Медвежонок-Клэр.
— Хорошо. — Легкая улыбка приподняла уголки ее губ, давая мне понять, что она уловила скрытый смысл моих слов. — Я обещаю не заставлять тебя ждать слишком долго.
Когда я переходил улицу и заходил в свой дом, я уже был в полной боевой готовности к потенциальным стычкам с придурковатым пасынком моей матери. Однако обнаружить его в своей комнате было не тем, чего я ожидал, и с чем не сталкивался очень долгое время.
В ту минуту, когда мой взгляд упал на Марка Аллена, сидящего на моей кровати, крошечные волоски у меня на затылке встали дыбом.
Сразу же моя кожа покрылась липким лихорадочным потом, и если бы не тот факт, что я была в его присутствии, я могла бы подумать, что заболеваю тем же, что и Хью. Но не я был здесь болен. — Убирайся из моей комнаты.
— Я вижу, все такой же беспорядочный, как и всегда.
— Я сказал, убирайся вон из моей комнаты.
— Ты не должен так приветствовать своего брата, Гибс, — ответил он небрежным тоном, совершенно не задетый напряжением, которое от меня исходило. — Разве Сайв до сих пор не научила тебя, как обращаться с людьми?
— Ты из тех, кто умеет говорить, — выпалил я в ответ, оставаясь в дверях. — У тебя чертовски много наглости, чтобы приходить сюда.
— И почему это, Гибс?
Я прищурился. — Ты знаешь почему.
— Не-а. — Покачав головой, он поднялся на ноги и потянулся. — Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Да, это так, — выпалил я, чувствуя, как все мое тело сотрясается от дрожи, когда я смотрел, как он приближается ко мне. — Ты знаешь, что ты сделал.
— И что я сделал?
— Знаешь…— это все, что я смог выдавить, и я чертовски ненавидел, как тихо звучал мой голос. Как будто мне снова было семь лет. Или восемь, или девять, или десять, или даже одиннадцать. У меня перехватило дыхание, и мне пришлось заставить себя не съежиться. — Ты знаешь, — выдавил я, тяжело дыша. — И она тоже.
— Ты ошибаешься, — сказал он, пытаясь заморочить мне голову. — Я думаю, что ты путаешь кошмары с реальностью.
— Нет, это не так. — Я покачал головой, чувствуя себя полным дерьмом. — Я ничего не путаю, потому что я знаю, что ты сделал. — Глубоко сглотнув, я заставил себя выдавить из себя слова: — Я помню.
— О, да? — Остановившись недалеко от меня, он скрестил руки на груди и ухмыльнулся. — Докажи это.
Дрожа с головы до ног, я обошел его тело и направился к своей кровати. — Вообще-то, я могу.
— Что это, Гибс? Неразборчивые каракули ребенка-тупицы? — он разозлился, когда я достал скомканное письмо из-под матраса. — Только не говори мне, что такая неграмотная, тупая пизда, как ты, на самом деле вел дневник? — Он снова рассмеялся, прежде чем сказать: — Господи Иисусе, ты это сделал. Ты на самом деле вел дневник, как маленькая девочка! — Юмор и жестокость наполнили его черты, отправив меня по спирали назад, в то время в моей жизни, которое я не осмеливался пересматривать. — Похоже, несмотря на все мои усилия, я не сделал из тебя мужчину.
— Нет, не я. — Дрожащими руками я развернул записку и поднял ее между нами. — Она.
Волна узнавания промелькнула в его глазах, и он сделал шаг ближе. — Это почерк Кивы?
— Это точно, черт возьми, — выплюнул я, сильно дрожа. — Думаешь, у меня сейчас нет доказательств?
В его глазах вспыхнула паника, прежде чем он быстро напустил на себя уверенную браваду. — Если ты никому этого не показывал, а ты явно этого не делал, это потому, что ты знаешь, что в это никто не поверит. — Он прищурился. — Никто никогда не поверит твоей правде больше, чем моей.
— Есть только одна правда, Марк, — я заставила себя стоять на своем и сказать, указывая на письмо в своей руке. — И это написано здесь.
Он наблюдал, как я смотрел на него долгое мгновение, прежде чем сделать шаг в мою сторону, переключив внимание на письмо. — Даже не думай об этом, — предупредил я, быстро убирая его в карман. — Мне больше не семь лет, придурок.
— Зачем ты снова поднимаешь все это дерьмо? — спросил он, пытаясь изменить повествование. — Это в прошлом, Гибс. Это мертво и похоронено.
— Может быть, для тебя, — выдавил я. — Но я все еще проживаю это каждый день.
Он закатил глаза, как будто я драматизировал. Как будто мои воспоминания, моя боль и его поступок не разрушили меня.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — услышал я свой голос.
— Этому не бывать, — сказал он, отмахнувшись от меня. — У меня здесь есть работа, и я только что внес задаток за дом для моей семьи в городе.