— Но я просто …
— Я знаю, — настаивала она, сжимая мои плечи. — Я знаю, и ты знаешь, но Гибси не знает, что мы знаем, и сейчас не место для этого разговора. Не на глазах у всех этих людей.
— Я не могу притворяться, что не в-видела этого, — выдавил я, обнимая ее. — Я не могу, Шэн. Я не т-такого сложения. — Не сейчас. Больше никогда. Я слишком многим в своей жизни позволяла ускользать. Постоянные издевательства со стороны Лиззи. Злые шутки и насмешки на его счет. Его жизнь, полная дискомфорта, когда он жил в этом доме с этими людьми. Ди хищнически ухаживает за ним.
Нет.
Не более.
Не в этот раз.
— Я не прошу тебя притворяться, — ответила она, утешая меня. — Я прошу тебя ничего не говорить. По крайней мере, сейчас. Не здесь, хорошо?
— Но я …
— Не делай этого, — взмолилась она, шмыгнув носом. — Не заставляй его переживать свои худшие воспоминания в разгар школьных танцев.
— Я должна обратиться к властям с этим, Шэннон!
— Я согласна, Клэр, правда, хорошо? Но не здесь. Не этой ночью.
— Что мне прикажешь делать? — Я всхлипнула. — Я не могу просто притворяться. — Я должна была поговорить с ним. Мне нужно было поговорить с Сайв. — Мам, — выдавила я. — Мне нужно позвонить маме.
— Просто следуй моему примеру, хорошо? — ответила она, крепко обнимая меня. — Мы закончим танец, а потом решим, что делать дальше. Я обещаю, что позабочусь о тебе.
— Но кто б-будет п-присматривать за Джерардом? — Я задохнулась. — О Боже, Шэн, это так неправильно.
— Он с Джонни, — ответила она, отстраняясь, чтобы улыбнуться мне со слезами на глазах. — В мире нет никого, с кем ему сейчас безопаснее, чем с ним.
— Мне не нужно разбираться в этом, Шэн, — выдавила я. — Я знаю, что мне нужно делать. — Это было то же самое, что я должна была сделать с Ди. — Я должна сообщить об этом. — Я глубоко сглотнула, чувствуя, как тяжело вздымается грудь, когда мой мир рушится вокруг меня. — Я должна рассказать.
Шэннон не держала в сумочке гигиенических полотенец, но у нее были зубная щетка и паста на всякий случай, за что я, как ни странно, была ей благодарна.
Потребовалась забаррикадированная дверь ванной и сорок пять минут упражнений на глубокое дыхание, которым она научилась у своего психолога-травматолога, чтобы успокоить меня. В конце концов, она исчезла из ванной, дав мне строгие указания оставаться на месте.
Когда она вернулась десять минут спустя, то принесла крошечную таблетку диазепама, которую ей каким-то образом удалось выманить у Лиззи.
Еще через двадцать минут мне удалось взять себя в руки настолько, чтобы вернуться к танцам.
— Просто продолжай улыбаться, — прошептала Шэннон мне на ухо, а затем ободряюще сжала мою руку. — Еще два часа, и все закончится, хорошо?
Еще два часа?
Неправильно, неправильно, неправильно!
Я не могла справиться с грузом своей совести, который угрожал затянуть меня на дно.
У меня перехватило дыхание, когда мой затуманенный взгляд упал на Джерарда. Он был на танцполе с Джонни и Патриком и выкидывал фигуры, как будто это выходило из моды.
Всегда джокер.
Прячет свою боль за улыбкой.
— О Боже, — выдавила я.
— Нет, — скомандовала Шэннон, еще раз сжимая мою руку, и повела меня на танцпол, чтобы присоединиться к нашим парням. — Ради него.
Как он мог это сделать? Как он мог вот так жить со своими демонами и маскировать свою боль улыбкой? Я этого не понимала, но в глубине души знала, что никогда с чистой совестью не позволю этому случиться ни на минуту больше. Он заслуживал спасения, и я была полна решимости это сделать. Никогда больше я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как его голова уходит под воду. Я бы вытащила его на поверхность, даже если бы это означало утопление наших отношений в процессе.
— Вот мой суженая, — объявил Джерард с волчьей ухмылкой, пританцовывая в мою сторону. — Где, черт возьми, ты была, Медвежонок-Клэр? — Его дыхание смешивалось с алкоголем, но тон был теплым и любящим. — Ты пропустила несколько серьезных исполнителей из группы belts. Группа в огне!
— Мм. — Я улыбнулась так ярко, как только могла, но в лучшем случае это была водянистая улыбка. Я знала, что в словах Шэннон был смысл. Не порти ему вечер. Но это казалось мне неправдоподобным, учитывая, что Марк Аллен разрушил свой мир много лет назад. А Кива? Господи, у меня сейчас было так много противоречивых эмоций, что я боялась слишком глубоко вникать в них. Гнев и обида сопровождали мое опустошение, и я жаждала справедливости.
— Ты в порядке, Медвежонок-Клэр?
Еще один кивок с улыбкой.
Это было все, что я могла сделать.
Делай больше, Клэр.
Просто возьми его за руку и выйди на улицу.
Скажи ему, что ты знаешь.
Обними его и предложи безопасное место для приземления.
Затем отведи его в отделение полиции и выдвинь обвинения против этого монстра!
Когда группа начала играть свою собственную версию песни Mazzy Star “Fade into You”, Джерард взял меня за руку и вывел на середину зала.
Притянув меня ближе, он прижал одну большую руку к изгибу моего позвоночника, а другой прижимал мою руку к своей груди. Наши тела двигались идеально синхронно, как будто мы были рождены, чтобы танцевать этот танец вместе.
Мое сердце болело, отчаянное чувство потери и тоски тяжелым грузом давило на мою душу, но он был здесь. Он пытался. Он был моим.
Не в силах больше выносить давление в груди, я протянула руку и обхватила его лицо руками.
— Ты…
Что бы он ни говорил, у него не было шанса закончить, но я встала на свои высокие каблуки и поцеловала его.
Прямо там, посреди танцпола, я прижалась своими губами к его губам. Это не был эротический поцелуй или соблазнительный.
Я должна была.
Если бы я не поцеловала его, я бы закричала.
Вместо этого я прижалась губами к его губам и закрыла глаза. Не в силах подойти к этому парню достаточно близко или достаточно глубоко, я протянула руку и сжала его волосы, удерживая наши губы на одном уровне.
Нет.
Этого недостаточно.
Тебе нужно сделать больше.
Тебе нужно высказаться!
Наконец, когда я почувствовала, что мои легкие вот-вот разорвутся от усилий, которые требовались, чтобы задержать дыхание, я отпустила его и прерывисто выдохнула.
Его серые глаза были прикованы к моим, но ни один из нас не произнес ни слова.
Вместо этого мы просто смотрели друг на друга, оба явно были поглощены моментом, нашими чувствами, друг другом.
— Клэр. — Он слегка покачал головой, как будто был не согласен с чем-то внутренним, происходящим в его голове. — Что случилось? — наконец он спросил.
— Ничего.
— Это неправда. — Он настороженно посмотрел на меня. — Скажи мне.