— Да, — тихо согласился мой брат. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Что будет дальше? — Я спросила.
— Что ты имеешь в виду?
— После Рождества, когда мы вернемся в школу. Все будет не так, как раньше. — Дрожь пробежала по мне. — Но я с ним, Хью, — прошептала я. — Я полностью с Джерардом.
Натянуто кивнув, мой брат продолжал смотреть прямо перед собой, но я знал, что он понял, что я имела в виду. Он понимал важность того, что я сказала. От того, что произошло, пути назад не было. — Когда-то ты любила её.
— Да, Хью, мы оба, и посмотри, к чему это привело.
— Не поворачивайся к ней спиной, Клэр. — Он глубоко сглотнул. — Ты нужна ей.
— Возможно, я ей нужна, Хью, — хрипло ответила я. — Но она мне не нужна.
— Не говори так, Клэр. Ты не жестокая.
— Нет, я не жестокая, — согласилась я. — Но я также и не лгунья.
Его рука упала с моего плеча. — Клэр.
— Я не могу оставить это так, ладно, — выдавила я. — Я не могу забыть то, как она с ним обращалась. Зная, что он годами нес этот груз на своих плечах и терпел ее издевательства. Я молчала, потому что верила в то же, во что верила Лиззи. Но знание правды меняет все. Я не могу вернуться. Я не буду.
Я ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ
Гибси
— Боюсь, на данном этапе расследования у нас больше нет новостей.
Мы вернулись из Дублина меньше часа назад, а Гарды уже были у дверей.
Я знал, что в ближайшее время это станет обычным явлением, Джон-старший сказал мне об этом, но легче от этого не стало. Потому что, когда они усадили меня и попытались уговорить и нянчиться со мной, они, казалось, забыли, что не разговаривают с семилетним ребенком, которым я был, когда все началось. Я уже не был тем маленьким мальчиком, который похоронил своего отца и сестру за месяц до того, как его сводный брат прижал его к краю кровати и осквернил его тело. И я больше не был восьмилетней, девятилетней, десятилетней или одиннадцатилетней версией того ребенка.
Мне было семнадцать лет, у меня было тело взрослого мужчины, и я осмеливался, чтобы любой ублюдок поднял на меня руку сейчас. У меня была девушка, и друзья, и жизнь, которую я отказался откладывать только потому, что окружающие меня взрослые наконец-то узнали об этом.
Я зашел так далеко, и это было не из-за того, что я качался в углу. Конечно, я взял короткий отпуск от реальности, когда все вышло, но я снова был уверен в своем здравомыслии. Ну, то немногое, что у меня было изначально.
Я не был уверен, смогу ли я когда-нибудь полностью смириться с тем, что произошло, и, честно говоря, я даже не был уверен, правильно ли я отношусь к этому, но я знал, что не смогу стереть это или убежать от этого, поэтому я просто продолжал идти. И осознание того, что был небольшой шанс, что это может помешать ему испортить жизнь другому ребенку, принесло мне немного утешения. В любом случае, сегодня был канун Нового года, и у меня не было никаких планов нести бремя этого ублюдка в 2006 году.
— Больше никаких новостей? — Вытирая нос скомканной салфеткой, мама уставилась на детектива, сидящего напротив нее за нашим кухонным столом. — Итак, это все? Он все еще разгуливает свободным человеком?
— На данный момент соответствующие власти Мумбаи, поддерживающие связь с Национальной стражей порядка, не смогли найти Марка Аллена. По словам представителей авиакомпании, он так и не прибыл в международный аэропорт Ширди в указанные вами даты.
— Значит, он может быть где угодно? — Спросила мама, а затем бросила тревожный взгляд в мою сторону. — Он может быть все еще в Ирландии?
— Пожалуйста, постарайтесь не волноваться, миссис Аллен, — продолжал говорить детектив. — Соответствующие власти неустанно работают над тем, чтобы этот человек был найден и привлечен к ответственности по всей строгости закона.
Закатив глаза, я переключил свое внимание на игру Snake, в которую играл на своем телефоне.
— И ты тоже не волнуйся, Джерард, — добавил детектив. — Были предприняты все усилия для обеспечения твоей защиты.
— Как скажешь, — ответил я, яростно барабаня большими пальцами по клавиатуре своего телефона. — В любом случае, мне плевать.
— Джерард, — всхлипнула мама, протягивая руку, чтобы положить ее мне на плечо, — теперь ты в полной безопасности, милый. Замки были заменены, и мы получили охранный ордер от суда.
— Приятно знать, мам, — ответил я кивком, сосредоточив внимание на змее, бегающей по экрану. — Черт возьми, этот раунд сложный.
— Я не знаю, что ему сказать, — сказала мама детективу. — Он продолжает отмахиваться.
Нет, я ни от чего не отмахивался. Я пытался жить так же, как жил с тех пор, как она поселила этих придурков в моем доме.
Все это дерьмо может быть новым и пугающим для моей мамы, но я жил в постоянном страхе в течение десяти лет, в отличие от тех десяти дней, которые были у нее за плечами. То, что она чувствовала сейчас , было тем же, что чувствовал я каждый раз, когда часы били пора ложиться спать.
— Ты удивительно собран.
— Я в порядке, и точка, — ответил я, решив не говорить ему, что лекарства, которые прописал мне психиатр, были удивительно эффективными. Мне было жаль Джоуи, беднягу, зная, что ему никогда больше не назначат кататься на американских горках наркотиков, как мне.
— Есть еще дело Дейдры О'Мэлли, — сказал детектив. — Без вашего заявления генеральный прокурор не может продолжать преследование.
— Что ж, это потрясающие новости, — заявил я, кладя телефон на стол. — Первые хорошие новости, которые я услышал с тех пор, как началась вся эта чертовщина.
— Чертовщина? — Мама уставилась на меня. — Джерард, милый, мы говорим о твоей жизни.
— Я знаю, что мы говорим о моей жизни, — парировал я. — Я тот, кто жил этим.
Она вздрогнула, а затем рыдание вырвалось из ее горла. — Я не знала.
Я не знала.
Три слова, которые, по моему ограниченному жизненному опыту, были примерно так же полезны, как надевание презерватива на член после секса. Если бы я получал по евро за каждый раз, когда кто-то говорил мне «Я не знал» на прошлой неделе, я был бы богатым парнем. Я знал, что это были благие намерения, но это не помогло. Мне не нужно было, чтобы мама или кто-то еще, кого я любил, подтверждал их невежество или подтверждал, что они не делали мне ничего плохого. Я знал, что они не знали. Так и должно было быть. Вот так я остался жив.
— Джерард, — рявкнула мама. — Эта женщина надругалась над тобой!
На самом деле, эта женщина не дала мне погрузиться с головой в тот период моей жизни, когда я тонул, но я не стал объяснять это никому из них. Потому что я знал, что поступок Ди был неправильным. Она переступила черту, которую никогда не следовало пересекать, но это не означало, что я хотел принять какое-либо участие в роли ее судьи, присяжных или палача.
— Сынок, тебе придется поговорить с одним из нас, — настаивал он. — У нас есть заявления нескольких студентов колледжа Томмен, которые подтвердят ваше заявление – если вы просто предоставите его нам в письменном виде.