— Я разговаривал с одним из вас, — ответил я так же спокойно. — Я поговорил со всеми из вас, но я говорю не то, что вы хотите услышать, поэтому они продолжают присылать еще больше вас поговорить. — Я покачал головой. — Я принял решение.
— Джерард, — всхлипывала мама, — пожалуйста, передумай.
— Я принял решение, мама.
— Теперь ты доволен? — Спросил Джонни, когда позже тем же вечером неторопливо вошел в мою комнату с коробкой DVD «Love Actually» в руках. — Мне пришлось вырвать гребанную коробку из пальцев Тадхга.
— У ребенка хороший вкус.
— Напротив, парень, я думаю, можно с уверенностью предположить, что его привязанность к фильму гораздо больше связана с обнажением в полный рост, чем с Хью Бладингом Грантом.
— Ах, я бы вряд ли назвал полный рост, — хихикнул я. — Ты можешь видеть только свои сиськи.
— Да? Что ж, расскажи это моей маме. — Тяжело вздохнув, он бросил DVD себе на колени и опустился на мягкую подушку рядом со мной. — Потому что мне только что пришлось выслушать сорокаминутную лекцию от женщины о том, как важно не развращать невинные умы синими фильмами, — проворчал он, хватая свой контроллер.
— Представь, что “Реальная любовь” на самом деле была “голубой”.
— Гибс, — невозмутимо произнес он, — ты говоришь о женщине, которая все еще закрывает мне глаза, когда по телевизору показывают даже намек на поцелуи. — Поставив на паузу игру FIFA, в которую мы играли ранее, Джонни нажал на кнопки контроллера PlayStation. — С Новым годом, блядь, меня, а?
— Нет, у тебя еще есть пара часов до полуночи, чтобы все изменить.
— Две тысячи пятый. — Мой лучший друг покачал головой. — Что за гребаный сумасшедший год, да?
— Ага. — Я тяжело вздохнул. — Это было незабываемо, хорошо.
— Ты помнишь канун Нового года в девяносто девятом? — затем он спросил, приподняв губы.
— Что мне делать? — Я застонал, содрогнувшись при воспоминании. — Я думал, твоя мать убьет меня.
— Парень, — усмехнулся Джонни. — Ты вылил целое ведро воды на открытый огонь.
— Только потому, что я думал, что пламя выходит из-под контроля.
— Гибс, огонь горел в камине.
— Именно это я и хочу сказать, Джонни, — ответил я. — Я думал, у нас пожар в камине. Откуда мне было знать, что дым вызовет такие неприятные последствия? — Пожав плечами, я добавил: — Я пытался спасти поместье от пожара.
— Да, ну, у моей мамы, конечно, была пара ушей, когда сажа испортила ее новые обои.
— Знаешь, она до сих пор вспоминает об этом, — пробормотал я. — Каждое Рождество.
— Хм. — Тихо посмеиваясь про себя, Джонни неправильно рассчитал бросок против моего игрока, в результате чего моя команда забила гол. — Дерьмо.
— Ты дерьмо в PlayStation, Кэп.
— Говорит парень в комбинезоне с кенгуру.
— Эй, парень, не сбивай комбинезон. — Я ухмыльнулся. — Кроме того, в комбинезоне ты или нет, я все равно могу надрать тебе задницу на PlayStation.
— Да, что ж, возможно, у меня бы это получалось лучше, если бы у меня действительно было немного свободного времени.
— Это правда, — размышлял я, забивая еще один гол в его команде. — Я слышал, что подружки, живущие с ним, могут здорово отвлечь.
— Кстати, о подружках, — сказал он осторожным тоном, — ты уже видел свою?
И вот оно.
Вопрос на миллион долларов.
Я не видел Клэр с ночи танцев, и чем больше дней проходило без встречи с ней, тем тяжелее становилась мысль о встрече с ней.
Потому что я мог справиться с вопросами Гард и сочувственными взглядами Джонни, когда он думал, что я не смотрю. Я мог справиться со своей плачущей матерью и гневом Молодой семьи. Я мог справиться с перешептываниями, я даже мог справиться с пристальными взглядами, но с чем я не мог справиться, так это с тем, что Клэр Биггс смотрела на меня как на нечто меньшее, чем мужчина.
Неважно, был ли это иррациональный страх или нет, мысль о том, что моя девушка смотрит на меня иначе, чем она смотрела на меня последние шестнадцать лет, вызывала у меня желание выбросить полотенце.
— Мы расстались, — напомнил я ему, чувствуя острую боль в груди при этом воспоминании.
Джонни закатил глаза. — Оправдания, отговорки.
— Я наговорил ей гадостей, когда видел ее в последний раз, Кэп.
— И что?
— Итак, я все еще зол.
— Ну, она не держит на тебя зла, Гибс, — ответил он. — Поверь мне, парень.
— Тогда, я думаю, я все еще работаю над этим.
— Шэннон вон там.
— Держу пари, Малышка Шэннон любит меня прямо сейчас, — размышлял я. — Сначала я украл ее парня на Рождество, а теперь он проводит новогоднюю ночь в моей комнате, получая пинка под зад на PlayStation.
— У нас будет еще много совместных рождественских праздников, — тихо ответил он.
— Знаешь, ты можешь подойти к ней, — сказал я, давая ему разрешение, которое, как он явно думал, ему было нужно. — Тебе не обязательно сидеть и нянчиться с моей задницей всю ночь, потому что со мной все в порядке, парень.
Он посмотрел на меня печальным взглядом, а затем быстро отвел его. — Ты думаешь, это из жалости?
Я выгнул бровь. — Ну, разве нет?
— Я заключу с тобой сделку, — сказал он затем, бросая контроллер на землю. — Я перейду через дорогу и встречуу новый год со своей девушкой, если ты сделаешь то же самое со своей.
КАНУН НОВОГО ГОДА
Клэр
— Я собираюсь умереть в одиночестве, и компанию мне составят только мои кошки!
— Нет, ты не умрёшь.
— Да, умру, Шэн, — заявила я со своего насеста под рождественской елкой. Ладно, возможно, насест – не совсем точное слово для обозначения того, что я лежу на спине в комбинезоне с единорогом, а изо рта у меня свисает спущенный праздничный стример. — Я уже сумасшедшая кошатница. — Драматично вздохнув, я протянула руку и погладила Херувим, которая примостилась у меня на груди, удовлетворенно мурлыкая. По крайней мере, одна из нас была счастлива. — Но это было мило, когда у меня был партнер по преступлению.
— Это не больно? — Спросила Шэннон рассеянно.
— О, действительно, это больно, Шэн, — серьезно ответила я. — На самом деле, я не думаю, что помню, каково это – не чувствовать боли в сердце.
— Не твое сердце, Клэр. Эти котята буквально рвут тебе волосы, — засмеялась она, указывая туда, где Том, Дик и Гарри использовали мои кудри в качестве игрушек для котенка. — Ты похожа на Медузу с распущенными волосами.
— Они переживают трудные времена, — печально объяснила я. — Они скучают по своему отцу. — У меня вырвался еще один усталый вздох. — Ты могла бы подумать, что это буду я, но нет, Джерард – сторонник дисциплины, когда дело доходит до общения с этими плохими кошечками.
— Знаешь, я должна признаться, что никогда об этом не думала, — усмехнулась она, а затем схватила телефон, когда он завибрировал на подлокотнике дивана.