— Что ты имеешь в виду? — спросила я, придвигаясь ближе, чтобы наши ноги соприкасались. У меня были холодные пальцы ног. У Джерарда всегда были теплые. Кроме прошлой субботы. Первый день причастия его и Хью. День, когда наши папы вывезли наши семьи на большую лодку, чтобы отпраздновать это событие. В тот день Джерард весь был синим и холодным.
— Без отца, — прошептал он, прикрывая мои ноги своими. Он зажмурился, прежде чем выдавить: — И м-моя с-сестра. — Сдерживая еще одно рыдание, он прерывисто выдохнул. — Я теперь совсем один.
— Нет, это не так, — прошептала я в ответ, свободной рукой вытирая огромную слезу со своей щеки. — У тебя есть Сайв, Кит и Марк…
— Я ненавижу его, — прервал он с резким шипением.
— Кого? Кита?
Он напряженно кивнул. — И н-не только он.
— Марк тоже?
Всхлипнув, он глубоко сглотнул, прежде чем сказать: — Мне не нравится, как он на меня смотрит.
Мои глаза расширились. — Он плохо на тебя смотрит?
— По злому, — объяснил он. — Как будто он хочет причинить мне боль.
Гнев рос в моем животе. — Тебе?
Он снова кивнул. — Может быть, даже убить меня.
— Ну, я пну его по Вилли, если он тебя обидит, — прорычала я. — Я знаю, как это сделать. Просто спроси Хью. На прошлой неделе я пнула его по спине за то, что он сломал мою Барби, и он заплакал.
— Ах, да. — Джерард улыбнулся. — Я помню.
Его первая широкая улыбка с того дня.
— Мне нравится твое лицо, когда ты это делаешь, — сказала я ему, протягивая руку, чтобы коснуться дыры, которая появилась на его щеке, когда он улыбнулся.
— Что делаю?
—Улыбаешься, — объяснила я. — От этого у меня трясется живот.
— Трясется?
— Ага. — Нетерпеливо кивнув, я хихикнула, когда это произошло снова. — Как подвижное желе.
— Хм. — Брови Джерарда нахмурились, и он выглядел так, словно очень сильно сосредоточился. — Для меня то же самое.
— Эй, Джерард?
— Да, Клэр?
— Ты все еще держишь меня за руку.
— Я знаю. — По его телу пробежала дрожь, и он сильнее сжал мою руку. — Извини. Просто… держа тебя за руку, я чувствую себя лучше.
— Правда?
— Да. — Он осторожно наблюдал за мной. — Все хорошо?
— Да. — Я улыбнулась ему. — Ты можешь держать меня за руку вечно.
— Ты обещаешь?
— Ага. — Я зевнула, чувствуя сонливость. — Я обещаю.
10 ЛЕТ СПУСТЯ
Вернулись с удвоенной силой
Гибси
— Кричи, жалкий кусок дерьма, — приказал голос в моей голове.
Это был мой голос?
Или чей-то другой?
Я больше не был уверен.
Все, что я знал в этот момент, это то, что мне не хотелось ничего, кроме как двигаться, бежать, кричать, но я не мог.
Зови на помощь, черт возьми!
Я не могу!
Ничего не получалось.
Я не мог пошевелить ни единым мускулом.
Не больше, чем кончик пальца.
Я был парализован страхом.
Снова.
Оказавшись беспомощным, я облил слезами ту часть матраса, к которой было прижато мое лицо.
Давление.
Оно поднималось мне в горло.
Заталкивает меня глубже в матрас.
Тихие слезы, за которыми последовали тихие крики, которые не могли активировать мои голосовые связки.
Кап. Кап. Кап.
Тяжелый вес надо мной удерживал меня в моей личной вечной яме ужаса.
Я тону.
Прижавшись лицом к матрасу, я перестал дышать. Позволил воде наполнить мои легкие до точки взрыва.
Ноздри раздуваются.
Это не правда.
Размахиваю рукам.
Ты не здесь.
Тьма просачивается внутрь.
Это больше не больно.
Изображение сокрушающих волн сменилось знакомым видом моей площадки наверху.
Я тону, мам.
Я мог видеть оттенок света лампы в ее спальне, сияющей из-под дверного косяка.
Я снова погружаюсь под воду.
Эта ужасающая, знакомая жгучая боль пронзила меня, заставляя мое тело беспомощно биться.
Почему ты не видишь меня?
Смерть была бы лучше, чем это.
Это больно.
Я уже умирал внутри.
Останови это.
Мои внутренности уже были разрушены.
Заставь его остановиться.
Моё сердце медленно распалось в груди.
Нет, не отнимайте меня у них.
Сердцебиение в груди замедлилось, но я все еще слышал, как пульс грохочет в ушах.
Нет пожалуйста. Не позволяй ему спасти меня.
Потому что я никогда не исцелюсь.
Это твоя вина, что она мертва.
Я чувствовал его руки на своем теле.
Не спускайте глаз с двери.
Давление.
Пожалуйста, позволь мне уйти.
Оно накапливалось в моей груди.
Мне нужен мой отец.
Цепляясь за горло.
Не заставляй меня отпускать его руку.
Отпусти меня.
Я не могу видеть свою сестру.
Это душит меня.
Она исчезает все глубже и глубже во тьме.
Давление на мои легкие до такой степени, что я не мог дышать.
Он приближается.
— Нет!
Иди с ней.
— Остановись!
Обещаю, там будет лучше.
— Папа!
Задержи дыхание.
А потом он вытащил меня из воды.
— Дыши, малыш, дыши!
Ты заслуживаешь наказания.
— Продолжай пытаться, черт возьми!
Ты заслуживаешь того, чтобы тебе причинили боль.
— Один два три четыре пять!
Ты заслуживаешь того, чтобы тебя разорили.
— Держитесь подальше.
Изнутри.
— Я нашел пульс…
— Нет! — Задыхаясь, я вылез из кровати, не останавливаясь, пока не рухнул кучей на пол спальни. — Христос. — В панике я провел рукой по мокрым от пота волосам, а затем потер лицо. Внутри меня металась тревога, заставляя мое сердце биться в груди, как демонический мячик для пинг-понга.
Я все еще ощущал вкус воды во рту и чувство паники, когда мои легкие наполнялись и горели до такой степени, что лопнули.
Вздымаясь в груди и прерывисто дыша, я смотрел в темноту на потолок, все еще отчаянно хватаясь за воздух.
Стук.
Стук.
Стук.
Мое сердце билось так сильно, поднимаясь так высоко в груди, что я почти чувствовал его вкус в горле.
Метал.
Грех.
Неправильно!
— Ты в порядке, — пытался сказать я себе, но не почувствовал утешения. — Ты в порядке.
Стук.
Стук.
Стук.
Я не мог дышать.
Да, ты можешь.
Ты прекрасно дышишь, мудак.
Это был кошмар.
Это было не по-настоящему.
Но это было.
Это правда.
Неправильно.
Неправильно.
Неправильно!
— Черт, прекрати это, — приказал я своему блуждающему разуму, перекатываясь на четвереньки и слепо двигаясь сквозь тьму. — Просто заткнись на одну чертову минутку!