— Хорошо, — икнула она. — Потому что я очень пьяна.
— Да, детка, я знаю. — Утопая в чувстве вины, я вернулся к ней. — С тобой все будет в порядке. — Протянув руку к ее ногам, я осторожно снял с нее угги, прежде чем бросить их в коробку из-под обуви. — Прямо как утренний дождь. — Подойдя к ее туалетному столику, я достал ободок, который, как я знал, она надевала перед сном каждый вечер. — И я приготовлю тебе вкусное хрустящее жаркое.
— Меня сейчас стошнит, — призналась она. — У меня сводит живот.
— Я хорошо переношу рвоту. Просто не капай на меня кровью, и мы в выигрыше, — ответил я, садясь рядом с ней. — Теперь, как нам надеть эту штуку? — Сосредоточившись изо всех сил, я аккуратно надел повязку на голову, как сделала бы она, если бы могла.
— Завяжи её, пожалуйста, — слабым голосом попросила она, тяжело прислоняясь к моему плечу. — На случай, если…— икота вырвалась у нее прежде, чем она смогла закончить, … блевану.
— Ах, черт, Медвежонок-Клэр. — Сняв резинку из толстой ткани с ее запястья, я попытался собрать ее локоны в беспорядочный хвост. — Ты ставишь меня в затруднительное положение.
— Ты всегда мой герой, — наполовину невнятно, наполовину рассмеялась она. — Такой красивый.
Я поднял брови в ответ на комплимент. — Почему бы и нет, спасибо.
— Это правда, — сказала она серьезным тоном, протягивая руку, чтобы провести пальцем по моей щеке. — Ты такой красивый.
— Мне говорили, что во мне есть определенный мальчишеский шарм, который не могут поглотить точеный пресс и сильная линия подбородка.
— И глупый, — невнятно произнесла она. — Супер глупый.
— Я люблю тебя. — Слова слетели с моих губ сами по себе. Выдавив улыбку, я игриво сжал ее щеку, прежде чем добавить: — Мой маленький кролик.
— Что ж, большое тебе спасибо, — она сделала паузу, чтобы икнуть, — моя маленькая обезьянка—картошка.
— Обезьянка-картошка? — Я рассмеялся. — Это все, что ты смогла придумать?
— Да, — она тоже засмеялась, а затем быстро скривилась от того, что выглядело как физическая боль. — О Боже, нет!
— Что? — Спросил я, пораженный внезапной сменой ее настроения. — Что случилось?
— Мне так грустно, Джерард.
Мое сердце, казалось, остановилось и ускорилось одновременно, когда эти слова слетели с ее губ.
— Тебе грустно? — Мгновенно у меня возникло первобытное желание все исправить.
Сделать ее счастливой. — Почему ты грустишь, детка?
— Ох. — Застонав от дискомфорта, она закрыла лицо руками и наклонилась вперед. — Забудь об этом.
— Эй –эй, посмотри на меня, Клэр. — Присев перед ней на корточки, я убрал ее руки и заставил посмотреть на меня. — Поговори со мной.
Ее карие глаза остановились на моих, затуманенные и сфокусированные на долгое мгновение, прежде чем наш взгляд встретился. — Потому что.
— Потому что? — Я уговаривала, все еще держа ее лицо в ладонях.
— Потому что ты не любишь меня должным образом, — прошептала она, наклоняясь навстречу моим прикосновениям. — Так, как мне нужно, чтобы ты любил меня. — Она потянулась и накрыла мои руки своими. — Так, как я люблю тебя.
Если раньше я думал, что мое сердце разбивается, оно, блядь, разбилось у меня в груди, когда я услышал о ее уязвимости.
— Да, — ответил я, грубо прочистив горло. — Я люблю тебя во многих отношениях.
— Тогда почему? — невнятно спросила она. — Почему ты просто не поцелуешь меня?
Потому что я в ужасе. — Клэр.
Прерывисто вздохнув, она наклонилась ближе.
— Не делай этого, — взмолился я, когда ее губы оказались на волосок от моих.
— Чего не делать?
— Знаешь что, — выдавил я, прижимаясь лбом к ее лбу, в то время как моя грудь вздымалась, а тело дрожало от смеси похоти и откровенного гребаного ужаса. — Это все изменит.
— Разве это было бы так уж плохо?
Как я мог объяснить это ей, когда я не мог объяснить это себе? Желание почувствовать привязанность и желание убежать от всего этого на одном дыхании. Черт, может, мама была права, и мне нужно было больше сеансов с Энн, потому что я чертовски уверен, что сегодня вечером ничего не получится.
— Да, — наконец признался я, сердце бешено колотилось в моей груди. — Для тебя.
— Я не могу ждать вечно, Джерард, — прошептала она, в ее голосе слышалась грусть, когда она медленно отодвинулась. — Это слишком больно.
Боль.
В этот момент она было повсюду.
— Я знаю, — заставил я себя сказать, в то время как мое сердце кричало ее сердцу, чтобы она продержалась еще немного.
ВСЕ НА РАБОЧЕЙ ЛЕСТНИЦЕ ИАКОВА
Клэр
— Я все еще жду, ребята, — напевала я, ставя на стол три одноразовых стаканчика горячего шоколада и присоединяясь к своим друзьям за столиком, который им удалось занять в нашем любимом кафе на следующий день. — Скажи мне, что ты мной супер гордишься.
— Супер? — Лиззи закатила глаза и потянулась за своей кружкой. — Кто мы? Тебе снова пять лет, Клэр?
— Нет, нам всем сладкие шестнадцать, и нас никогда не целовали, — прощебетала я в ответ, чувствуя себя лучше, чем заслуживала, учитывая вчерашние выходки. Очевидно, у меня был желудок лошади и иммунитет полубога. Кто страдал от похмелья?
— Говори за себя, — фыркнула в ответ моя сухоумная подруга. — Разве это не так, Шэн?
— Лиз, — Шэннон подавила смешок. — Не будь плохой.
— Хорошо, — протянула я. — Позволь мне перефразировать это так: — Мне сладкие шестнадцать, и меня никогда не целовали. — Вы двое – современные женщины мира, которых все полюбили и выдали замуж за ваших парней из регби.
Шэннон просияла, в то время как Лиззи уставилась на меня в ужасе. — Во-первых, мне ближе к семнадцати, чем вам обоим. И, во-вторых, я бы предпочла посрать в ладоши и похлопать в ладоши, чем выйти за кого-либо замуж, — невозмутимо ответила она. — Тем более за Пирса.
— Что? — У меня отвисла челюсть. — Ты только сегодня утром прислала сообщение, что вы помирились.
Она неопределенно пожала плечами. — Я сказала слишком рано.
— Бедный Пирс, — задумчиво произнесла Шэннон. — Ты ему действительно нравишься, Лиз.
— О, пожалуйста, Шэн. Ему действительно нравятся мои сиськи.
— Лиззи! — взвизгнула она, прикрывая рот рукой, чтобы сдержать вырвавшийся у нее смешок.
— Что? — Лиззи неопределенно пожала плечами. — Это правда. А что касается вас, мисс сладкие шестнадцать, — она сделала паузу, чтобы ткнуть в меня пальцем, — тебя целовали. — Подмигнув, она добавила: — Дважды.
— О, да. — Глаза Шэннон загорелись. — Джейми Келлехер на школьной дискотеке на втором курсе, не так ли?
— Тьфу. Не напоминай мне, — простонала я, закрыв голову руками. — Это было ужасное испытание, я бы скорее отпилила себе руку, чем повторила.
— И не забудь Тора, — добавила Лиззи с выражением отвращения. — Он был первым. Клэр позволила этому подонку прикоснуться к ней ртом во время игры в бутылочку задолго до того, как появился Джейми.