— Я думаю, потому, что на это намекает название «выставка собак», Джерард.
— Ты где-нибудь видела выставку кошек?
— Нет.
— Я тоже, так что это сработает, Клэр.
— Что, если они посмеются над нами?
— Ну и что? — усмехнулся он, совершенно не задетый. — Позволь им. Нам нужны эти призовые деньги, детка, и мы более чем заслужили приз за первое место за мытье этого ненормального ублюдка. — Протянув руку, он коснулся той части своего плеча, которая пострадала сильнее всего. — У меня есть царапины, чтобы доказать это.
— Но ты же знаешь, Брайан не очень дружелюбный.
— Да, это так, — согласился Джерард. — Но я обещал, что буду рядом с тобой и позабочусь о наших малышах, так что это именно то, что я собираюсь сделать. — Пожав плечами, он добавил: — Кроме того, он тот, кто трогает Херувим. Он может сделать это для нас.
— Нам следовало взять с собой Херувим.
— Да, ну, она сейчас немного озабочена, — парировал он, — тем, что ведет себя по-семейному и у нее живот больше, чем у толстяка Пэдди. — Натянув улыбку, он добавил: — Давай просто смиримся с этим. Брайан, может, и ублюдок, но он красивый.
Это было правдой. Брайан был красавцем. Длинношерстный чистокровный перс с белоснежной шерстью из идеально расчесанного меха. Жаль, что внутри он был демоном. — Что, если он нападет на судей?
— Не волнуйся, я с этим справлюсь.
— О? — Мои глаза сузились, и я настороженно посмотрела на него. — Джерард. Что ты сделал?
— Дал ему легкое успокоительное, прежде чем мы вышли из дома.
— Что ты сделал?
— Как еще я мог запихнуть его в коробку? — потребовал он с оскорбленным видом. — Ты же знаешь, каким крысенышем он становится, когда я до него дотрагиваюсь.
— О Боже, это плохая идея.
— Это отличная идея, — поправил он, обнимая меня за плечи. — И у нас получится.
— О, Джерард, посмотри на собаку, — проворковала я, не сводя глаз с избалованного померанского шпица.
— Ему на нас насрать…
— Клэр.
— Клэр.
— Клэр! — Звук голоса моего брата прогремел у меня в ушах, нарушив самый эпически совершенный сон с воспоминаниями, который у меня был за последние недели, и повергнув меня во внезапное состояние спутанного сознания. — Ну же, ладно? Уже семь. Я ухожу через десять минут.
— Семь? — Сонно повторила я. — Утра?
— Да, поехали, — прогремел его глубокий голос по другую сторону двери моей спальни. — Поторопись.
— Но сейчас все еще лето, Хью, — причитала я, на мгновение запаниковав, что каким-то образом проспала последние несколько дней наших летних каникул и меня вот-вот вытолкают обратно в коридоры Томмен. — И сегодня суббота!
— Да, гений, я знаю, что сегодня суббота, — протянул он тоном, пронизанным здоровой долей братского сарказма. — Послушай, мама мучила меня с самого твоего дня рождения, требуя найти тебе работу в отеле. Ким сказала мне взять тебя с собой этим утром. Открыта вакансия спасателя на неполный рабочий день в бассейне, и она хочет устроить тебе пробный день, пока я на дежурстве, так что готовь свою задницу, потому что моя смена начинается в восемь, и я не буду опаздывать.
— Пробный день? — Сморщив нос от отвращения, я вытянула ноги и зевнула. — Для чего?
— Работа, — последовал его саркастический ответ.
— Но у меня есть работа.
— Ты работаешь волонтером в общественном бассейне, Клэр, — ответил он, с каждой секундой в его голосе звучало все больше нетерпения. — Спасатель в отеле – высокооплачиваемая работа.
— Умница. — Сонно зевнув, я поглубже зарылась в матрас, чувствуя себя невероятно измотанной. — Дай мне еще пять минут, ладно? Я просто даю глазам отдохнуть.
— Отдыхай сколько хочешь, — ответил мой брат. — Но я ухожу через десять минут. Папа отсиживается на чердаке по срокам, поэтому он тебя не возьмет, и…
— Тогда я спрошу маму, — крикнула я в ответ, прежде чем он успел закончить.
Хах.
Получай, мудак.
— Мама еще не вернулась с ночной смены в больнице, — быстро продолжил он, не сбиваясь с ритма. — Она не успеет.
— Хью, пожалуйста, — пожаловалась я, в отчаянии дрыгая ногами под одеялом. — Просто дай мне еще пять минут!
— Нет, потому что я знаю, что твоя версия «пяти минут» на самом деле означает сорок минут, а мне нужно уходить через десять, — ответил он, с каждой секундой в его голосе звучало все больше нетерпения.
— Продолжай говорить, и ты наскучишь мне и я снова усну.
— Отлично. Поступай как знаешь, — отозвался он. — Но когда мама будет ныть из-за того, что ты не получила работу, даже не думай перекладывать вину на меня, принцесса. — Последовала долгая пауза, прежде чем его голос загремел снова. — О, и ты можешь сказать этому мудаку, что он должен был встретиться с Кэпом в спортзале два часа назад.
Это помогло.
Мои глаза распахнулись, и я вскочила с кровати, но тут же отлетела назад, как бумеранг, когда моя рука не подчинилась остальному телу.
Конечно, нет.
Не тогда, когда он был приварен к гораздо более крупной руке.
— Еще пять минут, детка, — повторил Джерард мои предыдущие слова из-под горы подушек и плюшевых мишек. — Я даю глазам отдохнуть.
— Давай, вставай, — простонала я, борясь за власть над своей рукой, и проиграла, когда он потянул меня обратно на матрас, даже не вспотев и не приоткрыв веко. — Хью прямо за моей дверью. Очевидно, ты должен быть в спортзале.
— Спортзал может отсосать мне яйца, — пробормотал он, перекатываясь на бок и притягивая меня вплотную к своей груди, чтобы обнять. — Гребаный Кав.
— Джерард!
— Прижимать к себе моего Медвежонка-Клэр равносильно счастливому Гибси. Бегать круги на беговой дорожке, пока меня не стошнит, равносильно очень несчастной Гибси. — Ощущение его большого тела, прижатого к моему, выпустило на свободу то, что казалось клеткой с дикими бабочками в моей груди. — Все дело в приоритетах, детка.
— И я твой? — Я поддразнила.
— Всегда, — сонно подтвердил он, крепче обнимая меня за талию.
Иисус.
Задержав дыхание, я заставила себя медленно выдохнуть, все это время отчаянно пытаясь подавить ощущение кувырка в животе. Тот, при котором я почувствовала себя так, словно только что проехал по огромному бугру на дороге, и это заставило мои органы двигаться по всему телу.
В последнее время все между нами стало казаться совсем другим. Более интенсивным. Более взрослым. Несмотря на то, что он был тем же парнем, которого я обожала большую часть своей жизни, он определенно больше не был похож на того мальчика.
Конечно, его серебристо-серые глаза все еще искрились мальчишеским озорством, но щенячий жир, который когда-то оставался у него на животе, давно исчез. Высокие скулы и четко очерченная линия подбородка, покрытая дневной щетиной, заменили пухлые щеки, которые у него когда-то были.