— За что?
— Ясность.
— В любое время.
— Кстати, о великих романах. — Приподняв брови, я наклонилась ближе. — В школе о тебе ходили пикантные слухи.
Его брови взлетели вверх. — Да?
— Угу. — Я ухмыльнулась. — Очевидно, ты вел себя непристойно с одной из подруг Ифы.
— Это так?
— Ага.
— Хм. — Не подтверждая и не отрицая, он оторвал еще один кусочек хлеба от своего сэндвича и отправил его в рот.
Вау, из него получился бы потрясающий игрок в карты.
— Конечно, если у тебя нет другой девушки из твоего длинного списка поклонниц.
Теперь он действительно приподнял бровь.
— Патрик, да ладно тебе, — засмеялась я. — Не выгляди удивленным. Ты настоящий красавчик.
Еще одно циничное поднятие брови.
— Большинство девочек шестого курса запали на тебя.
— Угу.
— Тебя не волнует, что девочки практически дерутся из-за тебя в туалетах?
— Я совершенно не заинтересован в участии в драме, Клэр. Если это означает, что я одиночка или фригидный, тогда я с радостью приму ярлык. Они могут думать обо мне все, что хотят. На меня никто не давит.
— Вау, — задумчиво произнесла я. — Каково это – быть таким уверенным в себе?
— Почему бы тебе не посмотреть в зеркало и не спросить девушку, которая смотрит на тебя в ответ? — выпалил он с ухмылкой. — Потому что с моей точки зрения, она твердо знает, чего стоит.
— Хм. — Я улыбнулась ему в ответ, полностью наслаждаясь этим разговором и слушая его мнение о мире. — Ты хорош со словами, — предположила я. — Когда ты их используешь.
— Я использую их, — ответил он. — Не все слушают.
— О… Ладно, перерыв на туалет! — Отодвинув стул, я вскочила и направилась к двери. — Я сейчас вернусь.
— Не торопись, — рассмеялся он мне вслед. — И слишком много информации.
Улыбаясь про себя, я побежала по коридору в направлении туалета для девочек, остановившись, чтобы крикнуть «Сними комнату» смехотворно привлекательной паре, по пути пожирающей друг друга на лестничной клетке.
— Не лезь не в свое дело, — крикнула в ответ Иф, не потрудившись отпустить Джоуи. — Как и ты, Жеребец.
Ого … Надеюсь, у них в приложении были презервативы.
Толкнув дверь ванной внутрь, я шагнула внутрь, а затем, поскольку я была падка на хорошее эхо, я затанцевала чечетку по полу, наслаждаясь щелкающим звуком, который издавали каблуки моих туфель по кафелю.
— Привет, девочки, — поздоровалась я, помахав на прощание своим одноклассницам Хелен и Шелли, прежде чем исчезнуть в одной из кабинок, чтобы заняться делами.
Когда я появилась несколько минут спустя, они обе все еще были там, прислонившись к раковине с одной из своих камер в руках.
— Как дела? — Спросила я, присоединяясь к ним у раковины, чтобы вымыть руки.
— Хочешь спросить ее?
— Боже мой, черт возьми, нет! Я не спрошу ее.
— Что ж, одна из нас должна.
— Как дела, девочки? — Я улыбнулась. — Спросить меня о чем?
Шагнув за спину Хелен, Шелли подтолкнула ее вперед и сказала: — Хелен хочет знать, правда ли это о тебе и Гибси.
— А что о нас?
— Ты с ним?
Волнение бурлило во мне, потому что я ждала шестнадцать долгих лет, чтобы наконец ответить на этот вопрос. — Да. — Сияя, я схватилась за грудь и изобразила обморок. — Я абсолютно с ним.
Вместо того, чтобы радоваться за своих сверстников, как я ожидала от своих одноклассников с первого курса, они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами.
— Почему? — Мгновенно заподозрив неладное, я скрестила руки на груди. — Что вы, ребята, слышали?
— Это не то, что мы слышали, — нервно ответила Шелли. — Это то, что мы видели.
— Видели? — Я тупо уставилась на неё. — Я тебя не понимаю.
— Покажи ей, Хелен.
— Покажи мне что? — Потребовала я как раз в тот момент, когда мне в лицо ткнули камерой телефона. — Что это? — Рявкнула я, переключая внимание между ними. — На что я смотрю…— Мои слова оборвались, и дыхание застряло у меня в горле, когда я взглянула на экран телефона.
Изображение было зернистым, но достаточно четким, чтобы показать Джерарда, сидящего в углу бара Бидди в компрометирующей позе с девушкой, одетой как Женщина-кошка.
Мое сердце замерло в груди на целых три секунды, прежде чем вернуться к жизни с удвоенной силой. — Где ты это взяла?
— Мы получили это, — призналась Шелли.
— Когда?
— Ночь Хэллоуина.
О Боже.
О Боже.
Боль.
Это захватило меня.
— Это могло быть совершенно невинно, — поспешила сказать Хелен. — Я имею в виду, было почти время закрытия, и мы зашли в Бидди всего на пару напитков, но он зашел и сел в углу один.
— Вот тогда-то она и появилась.
— Он явно нравился ей больше, чем она ему.
— Но они все еще были вместе, когда мы ушли.
ПОСЕЩЕНИЯ МОГИЛЫ
Гибси
Обхватив колени руками, я сидел лицом к надгробию, на котором крупным жирным шрифтом было написано «ГИБСОН».
Мокрая трава пропитывала мои школьные брюки, моросил мелкий дождик, но я не пошевелил ни единым мускулом. Вместо этого я продолжал смотреть на их надгробие, сжимая в руке ее письмо и прижимая сердце к рукаву.
— Папа, если ты слушаешь, мне действительно не помешала бы твоя помощь, — сказал я, надеясь, что ветер каким-то образом донесет мое послание до единственного человека, до которого мне нужно было достучаться больше всего во вселенной. Если он вообще существовал там сейчас. Кто, блядь, знал наверняка?
— Бет, это мужские разговоры, так что заткни уши, — предупредил я, срывая травинку. — Итак, я наконец поцеловал Клэр. И она поцеловала меня в ответ, так что, я думаю, это означает, что вы с Питом шутите над нами за то, что вы всегда дразнили маму и Шинейд по поводу того, что мы в конечном итоге будем вместе. — Я грустно улыбнулся воспоминаниям. — Потому что я хочу закончить с ней, папа. — Я тяжело вздохнул. — Я действительно люблю ее, папа, и я хочу сказать ей, но я чертовски боюсь, что она уйдет от меня. — Я опустил голову от стыда. — Я чувствую, что внутри у меня что-то не так. — Дрожь пробежала по мне. — Как будто я заражен.
Чертовски желая, чтобы у меня был мультяшный бабуин, который мог бы отвезти меня к реке, чтобы еще раз поговорить с отцом, я подавил свои эмоции и вытер слезу со щеки. — Я больше не хочу так жить, папа.
Потому что я был развалиной.
Я не мог заставить свое тело, сердце или разум подчиниться и работать вместе. Три наиболее доминирующие части меня вели яростную войну друг с другом, и все они тянули меня в трех разных направлениях.
Тем не менее, какой бы путь я ни выбрал, будь то мое тело, сердце или разум за рулем, я всегда оказывался у ее двери.
Это должно что-то значить.
Это должно было быть знаком.
— Со мной все будет в порядке, папа? — Спросил я, кладя ладонь на камни, покрывающие его могилу. — Я когда-нибудь переживу это?
— Извини, я не хотел прерывать, — раздался мужской голос позади меня, и я, вытянув шею, увидел Даррена Линча, вооруженного букетом цветов.