— Я ничего не говорила, ничего! Она угостила меня пирогом. Он мне даже не понравился.
Хотя, это неправда — пирог был с клубникой, которую Белладонна обожала. И Улани испекла его для нее, специально для нее.
— Тогда кто тебя заплел?
Слова были убийственно тихими, и Белладонна знала, что сейчас случится, знала, что ее поймали на лжи. Она попятилась. За шесть лет жизни она успела изучить перепады настроения своей матери, и ложь была единственным шансом избежать побоев. Даже если ее поймают, это может стать единственным шансом выжить.
— Это не Улани, это не она.
— Маленькая лгунья.
Удары повторялись снова и снова, сыплясь градом, который, казалось, никогда не закончится. Боль пронзала ее, и в какой-то момент Белладонна подумала, что будет, если в этот раз она не очнется. Было бы хорошо. Нужно просто уснуть, и боль исчезнет. Богиня-мать снисходительна. По крайней мере, девочка на это надеялась. Возможно, Богиня-мать выглядела как Улани. Да, она с легкостью могла себе такое представить.
Удары прекратились так же внезапно, как и начались, и Белладонна осталась лежать на полу, дрожа и скорчившись от боли. С раненым телом и душой. Совершенно одна. Ей было страшно. Наступила ночь, и она заползла в угол, взяв свое любимое маленькое именное сине-зеленое одеяльце и легла на него.
— Мама, — прошептала она, — мама, почему ты не любишь меня?
Я изо всех сил вырвалась из воспоминания, не в состоянии переварить еще одну правду о своей семье. Я отползла от Белладонны, и меня вырвало. Зарывшись пальцами в горячий песок, я пыталась вдохнуть между всхлипами, которые сотрясали грудь. Жалость и печаль переполняли меня. Она была всего лишь маленькой девочкой — такой крошечной и такой напуганной. Чувство печали исчезло в мгновение ока, сменившись вспышкой ярости, такой сильной, что помутилось зрение.
Это продолжалось так много лет, а Богиня-мать ничего не сделала. Ничего, она просто позволила одной из своих маленьких дочерей страдать. Я направила свою силу глубоко в землю. Ярость, которую я ощущала, была сродни той, когда я потеряла Брэмли.
— Ты позволила, чтобы они страдали. ПОЗВОЛИЛА! — Я выкрикивала слова даже не думая о боли, которая охватит меня, когда я потянусь к силе. Земля задрожала так неистово, что содрогнулся весь остров, послав океан прочь от берега с такой скоростью, что рыбы остались подпрыгивать на мокром песке.
— ОТВЕТЬ МНЕ! ПОЧЕМУ? — Я не могла сдерживать ни ярость, ни боль, ни потерю. Белладонна была копией своей матери. Но когда-то и она была ребенком. Ребенком, который нуждался и был достоин любви и защиты. И все же, она была оставлена на милость матери, которая была какой угодно, но только не заботливой.
— Ларк, ты спятила? — закричала Белладонна, схватив меня за руки и потащив с пляжа. — Вода возвращается.
Я освободилась от силы земли и повернулась к воде. Океан несся нам навстречу. Я невольно вызвала цунами. Мы побежали, Белладонна спотыкалась и падала на платье. Я закинула ее на плечо и рванула на возвышенность. Она болталась у меня на плече и кричала:
— Быстрее!
Все мои тренировки вспомнились за долю секунды. Я знала, что сама могу обогнать воду, но только не вместе с Белладонной и ее платьем. Она должна мне помочь.
— Подними землю, прегради путь воде!
— Я не могу, я ее не чувствую!
Что, черт возьми, происходит? Я не могла нести ее и пытаться дотянуться до силы земли. Сбросив сестру, я обернулась к надвигающейся воде. Отбросив страх боли, потянулась к силе под нашими ногами и почувствовала… ничего.
— Ты не имеешь права осуждать меня, Лакспер, — твердым и спокойным голосом проговорила Богиня-мать, — извинись, и я снова дам тебе доступ к земле.
Я не могла. Моя ярость была слишком свежа, слишком явно чувствовалась.
Рыча, я обхватила Белладонну за талию.
— Держись.
— Ты серьезно?
Она завизжала, когда волна поглотила нас с головой. Лишь мгновение мы плыли в спокойной воде, которая казалась мирной, прежде чем нас швырнуло вперед, прочь от пляжа. Вода стала мутной, и я изо всех сил пыталась смотреть сквозь месиво песка и растений. Мы задели верхушку дерева, и я схватилась руками за ветви. Белладонна вцепилась в меня как обезьянка, и мне показалось, что нам удалось выбраться.
Но волна начала отступать, и вода потащила нас силой целого океана. Белладонна соскальзывала, ее хватка была даже близко не так сильна, как моя. Отпустив дерево одной рукой, я схватила ее за волосы и крепко вцепилась пальцами. Возможно, она недосчитается пары прядей, когда все закончится, но я не могла потерять ее.