Зарычав от усилия, я подтащила Белладонну и, соответственно, акулу ближе. Достаточно близко, чтобы воспользоваться копьем. Я всадила его в воду, метя в акулью плоть. Наконечник ушел глубоко, острые, как бритва, края разрезали толстую шкуру словно бумагу. Тяга Белладонны ослабла, и я втащила ее в лодку. Быстро уложив на дно, я подняла ее ногу на сидение в середине.
Икроножная мышца все еще была на месте, но разорвана в клочья, маленькие лоскутки кожи разлетались каждый раз, когда она вздрагивала. Ток крови замедлялся, и это было плохим знаком. При артериальном кровотечении она должна бить струей. Я оторвала подол от ее платья и обмотала вокруг ноги так плотно, как могла, затем подняла ногу к себе на плечо.
— Белладонна, мне нужно, чтобы ты очнулась.
Ничего, у нее даже ресницы не задрожали. Кровь больше не хлестала из раны, но я знала, что если ничего не предприму, она умрет, несмотря на мое обещание. Время поставить все на кон.
Я поднялась, по лодке колотили снизу, корпус трещал и дрожал от ударов.
— Ундины, отзовите своих фамильяров или наследница Элементалей Земли умрет, и гнев короля не будет знать границ.
Мои слова эхом отразились от воды, но ответа не последовало.
С копьем в руке, выжидая удачный момент, я смотрела на воду. Убить фамильяра, принадлежащего другому Элементалю — это очень, очень плохо. Не так плохо, как убийство другого Элементаля, но довольно близко к тому.
— Мне придется убить ваших питомцев!
Я подняла руку, напрягая мышцы, и перестала задерживать дыхание. В правый борт лодки последовал сильный удар, и развернувшись, я увидела, как зияющая пасть акулы Мако щелкает возле здоровой ноги Белладонны. Замахнувшись, я распорола кончик акульего носа, полностью его отрезав. Хлынула кровь, и акула скользнула обратно в воду, заметавшись и взбивая пену из соленой воды и крови.
Белладонна застонала.
— Ларк, я умираю.
— Нет.
— Не ври, я вижу Богиню-мать. Она зовет меня. Она выглядит как твоя мама. Извини, что я назвала ее шлюхой.
— Замечательно. Помаши ей ручкой на прощание и держи свою задницу в сознании. — Я подняла руку над головой. — Ундины, вы впустите нас в Глубину и исцелите ее, или мы разрушим ваш охваченный гражданской войной дом до основания!
Паника снова заставила меня потянуться к земле, но сила просто скользила мимо. Если бы я могла ее удержать, возможно, я смогла бы вызвать еще одно цунами. Я могла бы заставить Ундин впустить нас. Но это случится, только если я смогу убедить Богиню-мать в своем раскаянии.
— Я сожалею о том, что говорила ранее, — выкрикнула я Богине.
Ответа не последовало, и я понимала, что должно было быть еще что-то, чего хотела Богиня-мать.
— Пожалуйста, Матушка, ты сказала, что я — твоя избранная, помоги мне!
Клянись жизнью.
Я не спросила, зачем ей это, или как это может повлиять на мои решения.
— Клянусь жизнью!
Чужое чувство удовлетворения охватило меня. Я угодила Богине-матери.
Дитя, ты прощена. Но ты должна понимать, что всему есть причина. И ты не будешь знать замысел в большинстве случаев, да и не должна. Прими это и повинуйся мне. Ты — моя избранная. Теперь спаси сестру.
Я ухватила силу, из-за страха мне было тяжело сконцентрироваться, но гнев поддерживал меня. Итак, что же мне делать? Мы посреди океана, никакой суши в зоне видимости.
Белладонна умирает, и я ничего не могу с этим поделать.
Лодка снова покачнулась, и девушка застонала. Но нас двигали не акулы.
Волны заходили вокруг нас, двигаясь, словно что-то снизу их подталкивало. Низкий, ровный гул сотряс маленькое судtнышко, но я удержала равновесие. Я не боялась смерти, только не после того, что мне пришлось повидать. Мама встретит меня с распростертыми объятиями по ту сторону завесы. Я снова смогу подержать малыша-братика. Но Белладонна… Я не могла позволить ей умереть без борьбы, не зависимо от того, что она натворила. Даже если бы Богиня-мать не сказала мне спасти ее, я бы боролась за ее жизнь.
Оглушительный ветер, поднявшийся из-за изменения давления в воздухе, обрушился на нас словно буря, а вода забурлила. Лодка понеслась вперед с такой скоростью, которую я бы никогда не смогла развить самостоятельно. Присев на корточки, я прижала Белладонну к груди.
— Они приняли нас. Мы доставим тебя к целителю. — Снова приходится надеяться, что я не солгала ей. В действительности, я понятия не имела, что происходит, но хорошо это или плохо, мы скоро узнаем.
Вода снова забурлила, поднялся туман, скрывая нас. Видимости никакой. Туман стал таким густым, что я с трудом могла различать черты лица Белладонны, хотя ее голова находилась рядом с моей.