Я испытывала странное ощущение, прочесывая пустые коридоры. Никого не было, кроме того самого пожилого человека, которого я встретила накануне вечером. Мы несколько раз пересекались в разных местах, приветствуя друг друга не более чем кивком головы.
Один раз я нашла его спящим на скамье напротив входа в кухни. Некому было остановить меня, когда я скользила пальцами по стенам по всем углах в поисках трещин в штукатурке. Часы летели, и напряжение нарастало. Я сильно вспотела, черный шелк прилипал к коже, плотно облегая все тело.
— Эндер Ларк?
Я медленно повернулась и увидела Арчина, сына Дольфа, позади себя. Насколько я могла ему доверять?
— Арчин? Тебя ведь так зовут, не так ли?
Он кивнул, и его щеки приняли странный сиреневатый оттенок, который, учитывая цвет кожи Ундин, можно было принять за румянец. Я положила руку на стену и медленно вдохнула, и шелк обтянул грудь. Сейчас было самое время попробовать одну из хитростей Белладонны. Арчин так уставился на меня, что у него чуть глаза из орбит не вылезли.
— Закрой рот, мальчик, это всего лишь грудь.
— Простите, я только… наши женщины не одеваются, как…
Прищурившись, я посмотрела на него.
— Как кто?
Он побледнел, как полотно.
— Как люди.
Меня затрясло от еле сдерживаемого желания влепить ему пощечину. Он думал, что я оделась, как человек, потому что должна была?
— Они бы одевались, если бы им всем пришлось выбирать лишь из прозрачных тканей.
Он с трудом сглотнул и попятился. Я приблизилась к нему и пальцами схватила его за подбородок.
— Где камеры, в которых держат заключенных?
— Почему вы хотите попасть туда?
Сжав сильнее подбородок, я притянула его ближе. Нужно отдать ему должное, он не отвел глаз от моих, когда они вспыхнули от еле сдерживаемого гнева. Возможно, в нем было больше характера, чем показалось в первый раз.
— Арчин, мне нужно знать, где находятся камеры.
— Реквием не желает, чтобы туда ходили. Я не могу вам помочь. Мне жаль.
Он сделал шаг назад, и я отпустила его. Не было смысла давить сильнее… Страх лишь усиливается, когда приближаешься к желаемому. Я это знала.
Должен быть иной способ найти камеры и послов. Но какой? Я медленно разворачивалась, когда мне в голову пришла идея. Если меня бросят в темницу, сможет ли Белладонна вызволить меня оттуда?
Но что еще важнее, верю ли я, что она останется на моей стороне, а не бросит меня гнить в камере, если мой план сработает?
Есть только один способ проверить это.
Глава 10
Обеденный зал был пуст, и внезапно предчувствие беды пронзило меня. Где Белла? После прогулки с Эшем она должна была быть здесь с Реквиемом. Не успела я выйти, как на глаза попался раб, который ранее приходил в нашу комнату.
— Они ушли прогуляться по пирсу, госпожа. Посол попросила показать ей окрестности и насладиться напитками на свежем воздухе.
Я положила руки на бедра.
— Реквием пошел с ней?
— Нет, он в своих личных покоях. Он всегда уходит туда после обеда.
Я сразу приняла решение:
— Отведи меня к нему.
Едва кивнув, раб повел меня из обеденного зала и дальше по круглому дворцу. Мы спустились на несколько пролетов и пересекли мост, который соединял две остроконечные башни и приводил на открытый двор. Перед нами была единственная башня, которая расположилась за открытой ареной. Раб провел меня в башню, и мы поднялись на один пролет, ведущий к лестничной площадке с несколькими дверьми. Должно быть, мы находились в сотне футов над океаном.
— Здесь его обитель, — тихо сказал человек, взглянув назад.
Он перевел взгляд за меня, и его глаза расширились. По позвоночнику пополз холодок, словно кто-то провел влажными холодными пальцами по коже, но к фактической температуре воздуха это не имело никакого отношения. Я обернулась, уже понимая, кто стоял за мной.
— Лакспер, как кстати ты здесь оказалась, учитывая, что я сам тебя разыскивал. — Реквием улыбнулся, но улыбка не достигла его глаз. — Интересно, зачем вашему послу два Эндера, когда ее собственные силы столь велики. Чем ты была занята все утро, Эндер Лакспер?
Я и на секунду не сводила с него глаз. Впервые за недели я услышала голос Гранита в своей голове так, будто он стоял здесь со мной. По глазам Реквиема легко читались все его намерения.