Я зажмурилась и, чувствуя прошедшую по телу волну облегчения, встала. Мои глаза все еще болели от давления, но, по крайней мере, я могла видеть. Однако, моему мозгу сложно было переварить то, что видели глаза. Я вытянула руку и прикоснулась к расположенной предо мной поверхности. Четыре стены из толстого кривого стекла искажали изображение. Мой взгляд привлекло движение внутри них. Между гранями стен плавали крошечные рыбки, которым было плевать на то, что они были частью чьей-то камеры. По сути, я была помещена в аквариум наоборот. Стекло под ладонью было гладким, холодным и немного склизким.
Я медленно развернулась, и звук расплескиваемой воды эхом отразился в крошечном пространстве. Вокруг меня, за толстыми аквариумными стенами что-то шевелилось. Может, другие узники?
— Кто здесь?
Звук голоса эхом вернулся ко мне.
— О, новенькая! Как замечательно. Что нового наверху, милая? Должен заметить, в камерах довольно скучно, — я подумала, что кто-то прижал к стене справа громкоговоритель. Я прохлюпала по воде и постучала по стене, мозг лихорадочно заработал.
— Кто ты?
— Прошу меня простить, я подрастерял свои манеры! Я Посол Шахты. Меня зовут Лоум. Пета, иди, поздоровайся за нас обоих, — Лоум махнул рукой и крошечная тень прыгнула над нами.
Потолок был сделан из перекладин, расположенных на расстоянии пятнадцати сантиметров друг от друга, скорее всего для вентиляции. Рыбки плавали в цилиндрических перекладинах, все так же безразличные к окружающему их миру.
Но привлек мое внимание вовсе не потолок.
Черно-белая домашняя кошка посмотрела вниз на меня.
— Терпеть не могу Терралингов. Давайте выясним это сразу, — она протяжно зашипела, сразу после своих слов.
Я подняла на нее глаза.
— Мне не очень нравятся кошки. Они считают себя чертовски умными, но на самом деле просто грубы.
Она фыркнула и прошествовала по верху стены.
— Как видишь, — она прыгнула на одну из стеклянных перекладин, и рыбки по ней бросились врассыпную, — я здесь единственная, кто может ходить, куда хочет, так что, возможно, это ты глупая, замарашка.
Это пререкание ничего мне не давало, так что я глубоко вздохнула и подавила желание обрызгать эту замусоленную кошку.
— А другой Терралинг здесь? Эш?
Кошка прищурилась, ее шерсть дернулась от раздражения.
— Я тебе не посыльный, замарашка.
Я подняла руки в примирительном жесте.
— Я не прошу тебя ничего передавать. Я лишь спрашиваю, здесь он или нет.
Лоум постучал по стене.
— Терралинг, скорее всего, умер прошлой ночью.
Его слова причинили мне почти физическую боль, и я отшатнулась.
— Нет. Только не Эш.
Скорбь, стыд и полный ужас накрыли меня. Как это могло случиться так скоро? Он не был ранен, когда его заточили, да и прошло всего каких-то несколько часов.
— Теперь она плачет. Зачем ты это сделал, Лоум? — Прорычала Пета. — Ненавижу плач. Он раздражает мои уши.
Лоум хмыкнул.
— Почему мне достался такой фамильяр как ты? О да, конечно, больше никто не захотел бесполезную кошку. Запомни это, Пета. Никто не захотел тебя.
Я уцепилась за слово «бесполезной» и стала хлестать ладонями по стене снова и снова. Что угодно, лишь бы не думать о смерти Эша.
— Сомневаюсь, что она сможет сравниться с тобой в бесполезности. Где ты был, когда Реквием захватывал власть? Где ты был, когда он убивал своего Отца и издевался над сестрой? Ты кусок дерьма! Не смей называть ее бесполезной.
За стеной Лоум затих на мгновение.
— Мы не могли вмешаться. Я ничего не мог сделать.
— Это идиотское правило, и мы все это знаем. Если бы ты сделал что-нибудь, ДА ЧТО УГОДНО, возможно, не сидел бы сейчас в этой водной дыре! — Я кричала, но мне было все равно. Что бы изменилось, если бы кто-то и услышал? Кошка и Посол очевидно больше боялись нарушить правила, чем за свою жизнь.
Пета спрыгнула с потолка, приземлившись на мое плечо, сильно меня удивив этим. Ее когти вонзились в кожу, прорвав завесу поглотившего меня безумия.
— Тихо, замарашка. Не шуми, здесь есть такие существа, прихода которых мы не хотим.
Ее спокойствие распространилось и на меня, мое дыхание выровнялось, как и ритм сердца. Подняв руку, я почесала ее по шерсти, ставшей липкой от соленой воды.
— Ты не бесполезная. Никогда не сомневайся в этом.
Она чихнула и умылась лапой.
— Я знаю, что не бесполезная. Я кошка. Я пр-р-р-ревосходна.
Я усмехнулась и потерла руками лицо, будто так я могла стереть последние пять минут. Начнем с главного, а главное — это выбраться отсюда. Смерть Эша может и подождать. Я смогу оплакать его позже.