Джордж закричал: «Слушайте! Слушайте!», Филадельфия встревоженно хихикнула, а Найзел, одетый лучше, чем когда-либо, одним глотком осушил свой бокал. Люси, занятая опасно побагровевшим отцом, не стала пить, а Генриетта, думая о том, что не может пить за наказание Джейкоба Чаллиса, только сделала вид, что пригубила.
Трапеза вошла в обычную колею, и Джордж заметил:
– На этот раз Линдфилд не осмелится отпустить Джарвиса. В прошлый раз он и так уже привлек к себе внимание и вызвал неудовольствие начальства.
– Линдфилд – сам себе закон, – ответил на это Томас. – Что он захочет, то и делает.
– Наверное, ты хотел сказать, что ему прикажут, то он и делает, – ввернул Найзел, покраснев, как всегда.
Неистово закивав головой в поддержку этого замечания, старый сквайр попытался заговорить, но поперхнулся и в результате приобрел еще более устрашающий цвет.
– Мне кажется, – заявила Люси, вставая, – что отцу следует лечь, а дамы могут удалиться из-за стола. Генриетта, Филадельфия, не желаете ли ко мне присоединиться?
С помощью двух лакеев Люси удалось выпроводить протестующего старика, и после того, как насту пила тишина, Джордж распорядился:
– Вино и трубки, пожалуйста. Я остро нуждаюсь и в том, и в другом.
Братья мимикой выразили свое одобрение и готовность присоединиться к нему.
Как только ему удалось освободиться, Лихой покинул дворец по подземному ходу и, взяв лошадь, которая постоянно ожидала его в конюшне «Королевского дуба», поскакал в сторону Снейп-Вудского леса, бормоча себе под нос:
– Если этого ублюдка Теда Джарвиса нет на месте, я убью его, как только найду. Кит не должен предстать перед судом. Он слишком много знает, слишком много поставлено на карту.
Он перетек ручей, спешился и затарабанил в дверь с такой силой, будто это сам дьявол вызывал своих приспешников.
– Эй, ты, Джарвис! – выкрикивал Лихой. – Где ты, проклятый недоносок? Покажись! Твой брат все равно, что повешен, а один я не смогу его вытащить. Если ты не поможешь мне, он погиб.
Раздавшийся за его спиной голос заставил Лихого подскочить и резко обернуться.
– Я здесь, – тихо произнес Эдвард.
Лихой увидел, что контрабандист стоит возле ручья. По щекам Эдварда текли слезы, плечи тряслись от рыданий.
– Господи помилуй, приятель, – нетерпеливо сказал Лихой, – еще не время рыдать. Кит попал в беду, ему угрожает опасность, но все-таки он еще не в гробу.
– Это не то, не то, – промямлил контрабандист.
– Ах, вот оно что. В таком случае, осмелюсь предположить, ты плачешь от того, что твой любовник изменил тебе?
– Откуда вы знаете?
– Потому что он на жалованье у Джекилла. Я проверил Дидо после того, как тебя схватили у него в доме. И много ты успел рассказать ему, Эдвард?
– Ничего, клянусь, ничего.
Сильная рука метнулась вперед и тисками обхватила запястье Эдварда.
– Знай, Джарвис, если Мэйфилдская шайка переживет эту катастрофу, тебе больше с нами не работать. Ты конченый человек. Мы не можем позволить себе иметь дело с типом, чья болтовня между простынями ставит под угрозу жизни остальных. Теперь впусти меня в дом и поговорим. Нужно попытаться вызволить твоего брата.
Всхлипнув, Эдвард отпер двери Стрим-Фарм, и они вошли внутрь.
Лейтенант Джекилл сидел за столом в «Казармах», заканчивая поздний, но превосходный ужин. Прежде чем уйти из помещения, где содержался Кит Джарвис, лейтенант лично проследил за тем, чтобы арестованного крепко-накрепко привязали веревками к тяжелому дубовому стулу, после чего Джекилл, а за ним и Роджерс проверили все замки и засовы. Только тогда они немного успокоились и в первый раз за целый день позволили себе поесть.
Перебрасываясь отдельными словами – им было не до застольных бесед – Джекилл и Роджерс с волчьим аппетитом набросились на ветчину, пудинг, колбасу, пироги и соленья. Но теперь, насытившись, Роджерс щедро налил себе и Джекиллу отличного портвейна и сказал:
– А где же, хотелось бы мне знать, наш галантный лейтенант Грей? Что-то давно его не видно и не слышно. Интересно, чем он так занят?
Джекилл, пребывавший в несвойственном ему приподнятом и добродушном настроении, вежливо ответил:
– Будьте снисходительны, Роджерс. Он взял на себя труд выследить Джейкоба Чаллиса. Мы сами предложили ему, чтобы он оставил нам контрабандистов.
– Тем не менее, – грубовато заметил Роджерс, – услышав, что мы задержали Джарвиса, мог бы, по крайней мере, прийти нас поздравить.
– Может быть, его нет в Мэйфилде. Вполне возможно, что он выслеживает Чаллиса в Лондоне.
– Все равно, мне это не нравится, – упрямо твердил Роджерс. – По-моему, этот тип недостаточно предан долгу и вообще отлынивает от исполнения своих обязанностей.
В эту минуту вошел капрал и объявил.
– К вам лейтенант Грей, сэр, – и не успел Джекилл закричать: «Входите, входите!», как Николас уже стоял в дверях.
– Значит, вы здесь! – неприветливо бросил Роджерс.
– Да, здесь, – отвечал Николас, садясь на предложенный Джекиллом стул. – И как только услышал о ваших подвигах, пришел сюда. Отличная работа. Эту рыбу было нелегко выловить.
– А что у вас? – все так же агрессивно продолжал Роджерс. – Завершили ли вы свое расследование? Удалось ли вам арестовать Чаллиса?
– Увы, нет, сэр. Я проследил его путь до Сити и там потерял след. Подозреваю, что Чаллис вернулся в Норфолк.
– В самом деле? – ядовито усмехнулся Роджерс. – Как интересно!
У Грея кровь отхлынула от лица, и Джекилл подумал о том, каким больным и уставшим выглядит лейтенант, и как не похож он теперь на того симпатичного, стеснительного молодого человека, с которым они познакомились не так уж давно.
– Вы кажетесь совершенно изнуренным, – заметил он, удивляясь собственной доброте. – Советую вам отправиться домой и хорошенько выспаться, потому что завтра с утра нам понадобится ваша помощь.
– Помощь? – автоматически повторил Грей.
– Завтра утром мы под охраной повезем Джарвиса в Хоршем. Ни один человек, которого мы сможем привлечь к этому делу, лишним не будет, поскольку я почти уверен, что контрабандисты под предводительством Эдварда Джарвиса попытаются отбить Кита.
– Что я должен делать?
– С первыми лучами солнца будьте здесь. Мы выедем как можно раньше. – Тон Джекилла изменился, и на мгновение Николас ощутил к нему подобие симпатии. – Понимаете, в этот раз мы не можем позволить себе упустить его. Слишком уж долго он водил нас за нос. Пора положить этому конец.
– Помогу вам всем, что будет в моих силах, – сказал Грей.
Черты его подвижного лица осунулись, он выглядел совершенно изможденным.
– Может быть, вы предпочитаете, чтобы я на всякий случай провел ночь здесь?
Джекилл задумался – и на мгновение чаша весов, на которой лежали судьбы трех молодых людей, опять заколебалась.
Потом он сказал:
– Нет, тут слишком крошечная комната, а, судя по вашему виду, вы нуждаетесь в хорошем отдыхе. Но будьте здесь как можно раньше. Я хочу, чтобы Джарвис оказался за надежными засовами еще до того, как наступит дневная жара.
Лейтенант Грей поднялся, и Джекилл еще раз отметил, что молодой человек едва держится на ногах.
– Ступайте, дружище, – с грубоватым добродушием сказал он. – Увидимся утром. Не опаздывайте.
Рассеянно улыбнувшись, Николас вышел из «Казарм» и, накинув плащ, поскольку ночь принесла с собой ощутимую прохладу, направился к своей лошади.
«Долго ли еще мне придется все это терпеть?» – думал он.
Приближающийся скрип колес, слабый, но настойчивый, заставил Николаса под влиянием внезапного импульса отступить и спрятаться в тени раскидистого конского каштана. Потом, наблюдая, как телега остановилась у входа в «Казармы» и из нее вылезла Лиззи Пирс, он понял, что это была судьба. Свет висящего над дверью фонаря упал на фигуру женщины, и Николас затаил дыхание. Лиззи держала в руке объявление, обещавшее вознаграждение за любые сведения, которые помогут найти и схватить Джейкоба Чаллиса, живого или мертвого.