Выбрать главу

Мой стук в дверь, как и окрики, остались без ответа. А на застекленной витрине возле двери не было ни одного объявления.

В дальнем конце участка я обнаружил собрание больших рунных камней и сделал предположение, что это более старое кладбище. И пока я смотрел на них, между ветвями и стволами окружавших меня деревьев сгущались тени, с меркнущим светом листья становились все темнее, и я поднял воротник, чтобы защититься от порывов холодного ветра. Я не мог не вспомнить последнее письмо Аттертона; не желая больше задерживаться, я вернулся к машине.

Глаза жгло, в голове стучало. Включив верхний свет, я предпринял очередную отчаянную попытку разобраться с картой. Довольно скоро придется включить и фары. Только я собрался разразиться очередным потоком брани, как заметил на карте крошечный символ креста, который, видимо, указывал на церковь, возле которой я как раз припарковался. Если это так, то мне лишь нужно сделать разворот на 180 градусов, поехать к перекрестку, который я миновал два километра назад, и повернуть направо. Та дорога, или тропа, и приведет меня к домику Аттертона.

Восстановив чувство направления, около семи часов вечера я сумел без каких-либо происшествий найти дом. Симпатичное красное строение с белыми козырьками и крыльцом стояло на участке с белой оградой; участок был не столько окружен, сколько поглощен хищно тянущимся со всех сторон лесом. В паре футов уже ничего не было видно. Усыпанная листвой тропа бежала между деревьев и исчезала в бескрайней тьме.

Я не получил ответа ни на стук в дверь, ни на окрики, пока с нарастающим чувством тревоги кружил вокруг дома. Я вспомнил, что Аттертон упоминал, что избавился от обилия подков на стенах. Но оказалось, что они снова были прибиты, в спешке и без особой заботы о симметрии. Окна были заколочены всеми подручными материалами. Куски сломанной мебели, дрова для костра, доски, вырванные из флигеля. Он же не это имел в виду, когда говорил, что нужно закрыть дом на зиму? Неужели он начал верить, что осажден неким сказочным существом?

При более внимательном осмотре окон, даже в меркнущем свете дня, у задней части здания, в цветочных клумбах под окнами, я случайно заметил следы вмешательства. Почва была вытоптана, а растения вырваны. Какой-то любопытный лось подходил полакомиться цветами или заглянуть в окна? А может, медведя выманил из леса запах рыбы, которую Аттертон готовил себе на ужин? И шум, вызванный этим переполохом, трансформировался в нестабильном мозгу Аттертона в то, что он воспринял как угрозу от некого чудовищного незваного гостя.

Проведя пальцами по деревянным подоконникам, я обнаружил в дереве ряд глубоких царапин, которые могли появиться вследствие поспешных и неловких попыток запечатать окна. И все же, несмотря на мое упорное обращение к здравому смыслу, меня внезапно поразила мысль, что эти метки говорили о попытках какого-то сильного животного проникнуть в дом.

Но одна вещь казалась неопровержимой. Оказавшийся в изоляции и перевозбужденный гнетущим лесом, Аттертон, должно быть, подвергся панике и сбежал. Ибо я был уверен, что он больше не является жителем Радалена.

К этому времени на землю стремительно опустилась ночь и ледяной ветер шумел в кронах деревьев. Спустя более четырнадцати часов непрерывного путешествия – включая два перелета и поездку на автомобиле – я нуждался в крыше над головой, еде и отдыхе. Возвращаться в темноте туда, откуда я прибыл, было бы идиотской затеей. Поэтому я быстро принял решение: я заберусь в дом и разведу огонь. Сперва попробую вскрыть дверь монтировкой или каким-нибудь инструментом из сарая.

Но признаюсь, к тому времени меня подстегивало не только утомление. Я счел тяжелую, напряженную атмосферу долины особенно неприятной. Из темноты доносились запахи гнилых листьев и сырой земли. И, если не ошибаюсь, в ночном воздухе присутствовал запах животного. Не такой жгучий, как от свиньи, но и менее землистый, чем от коровы. Что-то резкое, будто бы пахнувшее псиной. Может, Аттертон использовал для обработки сада местный навоз? В любом случае, я хотел избавиться от этого зловония.

С помощью лопаты из сарая я отжал замок и пробрался в темный дом. Прежде чем проверить оставшуюся часть первого этажа, нашел на кухне масляную лампу и зажег. Потолки были намного ниже, чем я ожидал, и все место пахло древесиной, дымом и парафином. Я зажигал лампы везде, где находил.

Как Аттертон и говорил, дом был очень простой. Скудно, без излишеств обставленный и выкрашенный изнутри в белый цвет. Интерьер напомнил мне лыжное шале и игровой домик ребенка одновременно. Все казалось каким-то маленьким и тесным, особенно кровати в двух спальнях на втором этаже: небольшие деревянные ящики, встроенные под скат крыши.