Пьер Маньоль родился в 1638 г. в Монпелье, на юге Франции. Во Франции эпохи Ренессанса Монпелье был крупным центром торговли и образования, где находилась знаменитая медицинская школа. Там же располагался первый во Франции ботанический сад – Королевский ботанический сад Монпелье, где изучали медицину и фармакологию (в XVI–XVII вв. ботаника и медицина были настолько тесно переплетены, что, по сути, представляли собой один предмет). Поэтому Монпелье оказался идеальным местом для Маньоля, чьи интересы были связаны с ботаникой и медициной, и к 1659 г. он завершил там медицинское образование. Однако он не занимался врачебной практикой, а предпочитал бродить по сельской местности, изучая и собирая растения; его первая крупная публикация была посвящена флоре окрестностей Монпелье. В 1668 г. в университете освободились места на двух кафедрах, и в качестве претендентов на эти должности рассматривали Маньоля и еще четырех других ботаников. У Маньоля была выдающаяся репутация, он превзошел других кандидатов на экзамене, и его имя было представлено королю для высочайшего назначения. Однако его кандидатуру отвергли – не потому, что король считал Маньоля плохим ботаником, а потому, что Маньоль был протестантом – принадлежал к гугенотскому меньшинству.
Еще до рождения Маньоля Франция сильно пострадала от религиозных войн между католиками и протестантами, которые закончились в 1598 г., когда король Генрих IV издал Нантский эдикт. Этот эдикт предоставил французским протестантам гражданские права, в том числе право занимать должности в государственных учреждениях, например на университетских кафедрах, к чему и стремился Маньоль. Однако то, что написано в законе, не всегда соблюдается на практике, и в конце XVII в. французские протестанты сильно страдали от дискриминации, как неофициальной, так и официальной. Король Людовик XIV (внук Генриха) был особенно враждебно настроен по отношению к протестантам: помимо прочего, он отказывал им в официальных назначениях и даже расквартировывал в их домах королевских драгун, которые вели себя весьма грубо. Отказ назначить Маньоля на эту должность был всего лишь еще одним свидетельством того, что король ни во что не ставил Нантский эдикт. В 1685 г. Людовик его просто отменил, оставив протестантам вроде Маньоля три варианта: жить, постоянно подвергаясь притеснениям, покинуть Францию или принять католическую веру. Сотни тысяч людей покинули страну, Маньоль же хоть и неохотно, но перешел в католичество. Поэтому в 1687 г. он наконец получил официальное назначение, став демонстратором растений и преподавателем ботаники на медицинском факультете. Впрочем, эта должность в университете отнюдь не была руководящей, – скорее всего, его приверженность к католической религии все еще не вызывала достаточно доверия для того, чтобы Маньоль мог занять более престижное место. В конце концов в 1694 г., когда ему было уже 56 лет, он получил назначение в Королевский сад в Монпелье и стал профессором медицины и директором ботанического сада. Больше трех десятилетий ему отказывали в подобных должностях, несмотря на репутацию одного из самых способных ботаников Франции.
Самый значительный вклад, который Маньоль внес в ботанику, – его труд «Prodromus», опубликованный в 1689 г. В нем он перечислил все известные на тот момент растения мира и представил их общую классификацию. Таким образом, он предпринял первую в истории попытку систематизировать растения, объединив их в семейства (аналогично уже принятой практике для животных). В предыдущих трудах, посвященных растениям, их чаще всего просто перечисляли в алфавитном порядке, а Маньоль, разделив их на семейства, попытался выявить естественные группы растений со сходными признаками. В последующие столетия появится множество конкурирующих систем классификации. Система Маньоля была не только первой, но и одной из лучших ранних попыток. Дело в том, что он устоял перед искушением отдать приоритет одной категории признаков (как через 50 лет сделал Линней, построив систему целиком на подсчете частей цветка). Маньоль, напротив, писал, что «многие растения проявляют определенное сходство и сродство, основанное не на частях, взятых по отдельности, а на общей композиции, которая явно видна разуму, но не может быть выражена словами»[7]. Это осознание привело нас к современному пониманию взаимосвязей между видами растений: например, петунии, помидоры и картофель относятся к семейству пасленовых, нарциссы и чеснок – к семейству амариллисовых, розы, малина и яблоня – розоцветных. Конечно же, это удобно для классификации и изучения разнообразия растений, к чему и стремился Маньоль, но в конечном счете его система семейств имеет и более важное значение. Маньоль не знал (а если бы и догадывался, его религиозные воззрения, возможно, не дали бы ему принять это знание), что его система классификации растений стала одним из первых шагов к пониманию того, что все растения и вообще все живое на Земле имеет общее эволюционное происхождение и общую историю. Именно благодаря общему происхождению их можно сгруппировать так, как это сделал он: нарциссы можно объединить с чесноком, потому что у них есть общие признаки, а общие признаки у них есть потому, что они эволюционно близкие родственники. Это основа всей современной биологии, и каждую весну цветение магнолии чествует Маньоля – сегодня его помнят немногие, но его вклад в науку от этого не становится менее значительным.