Выбрать главу

Я постаралась прогнать разочарование. Не нужно мне никаких платьев.

– Вообще-то нет. – Хэнк почесал шею и прислонился к плите, сложив руки на груди. – Если бы Джетро нравилась Клэр, он бы уже что-то предпринял. Мне кажется, ему просто нравится о ней заботиться. Ему вообще, по-моему, нравится заботиться о людях.

– Тогда открой мне тайну, Хэнки-пэнки: почему ты хочешь, чтобы я избегала исправившегося рейнджера Джетро? По твоим же словам, он просто уникальный персонаж! Может, я поселюсь в вашем Гангрена-Вэллей и научусь женским обязанностям, а потом мы с ним наплодим кучу детишек, у которых будут его борода и мои руки!

Хэнк выпятил подбородок и прищурился, сдерживая улыбку.

– Во-первых, Вэллей у нас Грин, а не Гангрена, балда ты этакая…

– Честное слово, случайно оговорилась!

– Во-вторых, я не о тебе пекусь, когда прошу не связываться с Джетро. Я хочу, чтобы ты не тревожила человека, потому что переживаю за него.

Я отвесила челюсть, онемев на несколько мгновений, и наконец выдавила:

– Это оскорбление.

– Это как тебе угодно, но я, тем не менее, попрошу держаться от него подальше.

– Ах ты, вахлак неотесанный! – Я хотела запустить в Хэнка помидором, который держала в руке, но решила этого не делать. В холодильнике нашелся только один помидор, и он был нужен мне для тако. Тако без помидоров – как кекс без глазури: одно название.

– Ты же раньше и слышать не хотела о том, чтобы завести семью! Передумала, что ли?

– Вот еще! Завести семью означает осесть. Я не собираюсь оседать, я не осадок!

– Вот именно! Ты – пожирательница мужчин, за тобой тянется длинный след разбитых сердец. – Хэнк подбоченился и улыбнулся, будто видел меня насквозь (впрочем, так оно и было). – Ты со своими ямочками и всем сексуальным остальным…

– Я не пожирательница мужчин, я даже минет делать не люблю – у меня повышенный рвотный рефлекс! Волосы эти… бр-р-р, ненавижу волосы во рту, тем более такие жесткие, короткие…

– Короче, пупсик, ты меня поняла: оставь в покое бедного парня, ему и так от жизни досталось.

– Ты только что обозвал меня пупсиком?! Не смей обзывать меня пупсиком, иначе я тебя самого буду звать пупсиком!

Не двинув бровью, Хэнк отобрал у меня помидор и отошел к столу, встав над разделочной доской.

– Мало ли что Джетро был мошенником – он давно встал на правильный путь…

– Памперс подтяни, пупсик, – проворчала я.

– Сиенна, я серьезно. На него охота запрещена. – Хэнк мелко крошил помидор, не сводя с меня глаз. – Бедняга отродясь не встречал такой, как ты.

Глава 5

Умением терять нетрудно овладеть;

К погибели стремятся мириады.

Уж так устроен мир.

Тут нечего жалеть.

Элизабет Бишоп, «Законченные стихотворения»[7]

~ Сиенна ~

Терпеть не могу звуки банджо.

Они у меня прочно ассоциируются с фильмом «Избавление»[8], поэтому я как услышу банджо, так хватаюсь за задницу – условный рефлекс, как у собаки Павлова. Хоть в колокол надо мной звоните – и ничего, а троньте струны банджо – и я кинусь спасать свой анус.

А еще меня коробит от фланелевых рубах.

И бородачей с охотничьими собаками и винтовками.

Скорее всего, это как-то связано с тем, что наши родители, самые обыкновенные по пригородным меркам, не особо следили за тем, что я смотрела по телевизору и в кино. Папа с мамой познакомились в морской пехоте и вместе уволились в запас, чтобы открыть частную практику. Они много работали и, соответственно, много отсутствовали, но всегда оказывались рядом, когда нам требовалась помощь или поддержка.

Тем не менее воспитали меня в основном старшие братья-сестры и старые фильмы. В четыре года я смотрела все подряд, а в нашем доме это обычно означало мыльные оперы.

Однако в восемь лет я увидела «Основной инстинкт» (поэтому у меня в хозяйстве нет ножа для колки льда).

В двенадцать я посмотрела «Пятницу, тринадцатое» и с тех пор испытываю жгучее отвращение к хоккейным вратарям.

Зато моим любимым фильмом в тринадцать лет стал «Утиный суп» с братьями Маркс. Вместе с сестрой Реной мы наизусть могли пересказать диалог Эббота и Костелло «Кто на первой!».

вернуться

7

Перевод с английского Ю. Ходосова. (Прим. ред.)

вернуться

8

Кинофильм Джона Бурмена, вышедший на экраны в 1973 году. Экранизация романа Джеймса Дикки. Фильм не рекомендуется к просмотру лицам моложе 16 лет. (Прим. ред.)