КУТУЗОВ. Моя история немного другого свойства. Здесь все о себе, но мне за державу обидно.
АЛЕХИН. Вы в таможне работаете?
КУТУЗОВ. Вы шутите, молодой человек, а я серьезно. Я – военный пенсионер, майор запаса, хоть еще и достаточно молодой, был в горячих точках, на пенсии занимаюсь народными промыслами, если интересно. Я не принадлежу к истеричным личностям, которые впадают в крайности, всегда пытаюсь рассуждать. Я хочу понять, почему моя страна живет так, как она живет. Мы все время слушаем чьих-то советов, нас учат, как нам жить, почему мы не можем придумать сами. Слава богу, уже третье тысячелетие. Я родился и жил в Советском Союзе, и не говорю, что все прямо было совсем хорошо. Человеку свойственно забывать все плохое, а помнить хорошее, а хорошее точно было..
СОРОС. Во всяком случае, мы были моложе.
КУТУЗОВ. Так точно… Но я недавно был в больнице, родственница одна заболела серьезно, так видел, как привезли больную женщину, простую женщину, ей нужна срочная помощь. Доктор прямо спрашивает, есть деньги на процедуры, лекарства, много денег. Денег нет, и он выписал ее домой, умирать. Представляете? В прошлое время такого быть не могло.
ТЮТЧЕВ. В СССР нужных лекарств не было совсем, ни за деньги, ни без денег, в районных больницах не было ни бинтов, ни систем.
КУТУЗОВ. Да все правильно, только не подумайте, что я такой уж ретроград, я все понимаю, свобода, демократия. Просто не видно, куда эта свобода,.. всюду дорога в никуда. Эта тема меня интересует, если будет время готов подискутировать.
ЕЛЕНА (как бы подводя черту). Спасибо всем, из ваших выступлений я бы выделила следующее: почти у каждого есть какой-то идеал, пример для подражания, который, увы, остается недостижимым. Давайте отметим это. (Пишет на доске.) Не-до-сти-жи-мый и-де-ал...
Все актеры замирают и погружаются в темноту. Освещается ширма сбоку, ширма отодвигается, видно двух сидящих человек, это актеры, играющие зрителей. Они одеты, как зрители – мужчина в костюме, женщина в вечернем платье.
ЗРИТЕЛЬ. Слушай, куда мы попали. Это театр или тренинг? Мне тренингов дома хватает. Здесь есть буфет?
ЗРИТЕЛЬНИЦА. Это театр. Они как бы на тренинге обсуждают то, о чем не говорили бы в обычной жизни. Тише, неудобно.
У Зрителя звонит мобильный. Он спохватывается и быстро его выключает.
ЗРИТЕЛЬНИЦА. Ты что, я тебе говорила – выключи, на нас люди смотрят.
ЗРИТЕЛЬ. Сорри, забыл… Интересно, конечно, послушать как другому плохо… Но насчет буфета, здесь должен быть буфет.
ЗРИТЕЛЬНИЦА. Есть тут буфет. Сиди тихо, подумают, что я тебя дома не кормлю. Будет антракт – пойдем в буфет.
ЗРИТЕЛЬ. Надо будет по-быстрому, очередь занять, а то все ж побегут в буфет. Придти в театр и не пойти в буфет – день прожит зря… Люблю антракт. Самое большое, что я люблю в театре – это антракт. Театр без антракта – это все равно, что футбол без семечек…
ЗРИТЕЛЬНИЦА. Тихо, давай смотреть.
Ширма задвигается. Включается свет. Действие продолжается.
ЕЛЕНА. Итак, мы начнем обсуждение наших проблем чуть позже, а сейчас я хотела бы поговорить с вами о следующем. Что мешает нам, когда мы общаемся друг с другом?
АЛЕХИН. Носы.
ЕЛЕНА. Почти правильно, но немного неточно. На самом деле, если вы задумаетесь, о чем больше всего беспокоитесь, когда общаетесь с другим человеком, так это собственное я, собственное эго, вы больше всего боитесь, чтобы не пострадал ваш престиж. В каждом сказанном слове собеседника вы, прежде всего, остро чувствуете отрицание своего собственного мнения, вы подозреваете его, что он хочет скинуть вас с пьедестала. В результате, вы совершенно не понимаете, что ваш собеседник хотел искренне вам что-то подсказать, чем-то помочь, первое, что вы делаете – это отвергаете с порога все им сказанное.
АННА-МАРИ. Бывает такое.
ЕЛЕНА. Да, вы сами мешаете своим коммуникациям, недополучаете полезную информацию извне, не развиваетесь, наконец, вы портите отношения с людьми. Так вот, дамы и господа, для того, чтобы наш тренинг был успешным, мы должны здесь и сейчас все вместе избавиться от этого нашего свойства. Сбросить, как ненужные оковы.
КУТУЗОВ. А лишний вес тоже можно сбросить?
ЕЛЕНА. Я гарантирую, что в конце тренинга вы похудеете минимум на пять килограмм.
ТЮТЧЕВ. Вы об этом не предупреждали. Вечером пойду в магазин, накуплю булочек.
ЕЛЕНА. Булочки и бутерброды есть на кухне, в перерыве сможете компенсировать утерянные калории. Сейчас каждый из нас пройдет процедуру, без которой не сможет участвовать дальше в тренинге, называется она алазаноэктомия.