– Очень, – согласилась Керри.
– И хорошо это знает, что, впрочем, естественно, я полагаю. Интересные мужчины всегда исполнены сознания своей привлекательности, так ведь?
Не все, подумала Керри, вспоминая проницательный взгляд серых глаз и насмешливый рисунок губ. Райан совершенно не похож ни на Адриана, ни на какого другого мужчину из тех, кого она когда-либо встречала. Это такая многосторонняя личность, скрывающая такие глубины! Человек, в котором таится множество сюрпризов. С чувством, близким к отчаянию, Керри вынудила себя обратить внимание на свою спутницу.
Явно не замечая ее молчания, Лиз продолжала говорить о завтрашней репетиции:
– Я ужасно нервничаю из-за Уоррена Трента. Он такой талантливый и так все понимает. Я знаю, мне никогда не удастся сыграть Иру так, как ему хочется, а я слышала, что он просто свирепеет, когда что-нибудь не по его.
Керри засмеялась, чтобы скрыть собственные опасения:
– Разве не все они таковы? Я однажды прочла где-то, что гениальный режиссер может быть по отношению к актеру и Христом и маркизом де Садом. Нам остается только надеяться, что первого мы будем видеть чаще, чем последнего.
Обсуждая пьесу, они дошли до метро, где обнаружили, что их пути расходятся в совершенно противоположных направлениях.
– Кемберуэлл! – воскликнула Лиз таким тоном, словно речь шла о другом конце страны. – Да это же край света! Не лучше ли жить поближе к центру?
– Но это же только за рекой, – мягко возразила Керри. – И на метро я доезжаю прямо до дома. К тому же в центре дороже.
Лиз неожиданно приняла огорченный вид:
– Опять я говорю, не подумав! Дело в том, что мне не приходится заботиться о деньгах. Отец дает мне приличную сумму на жизнь. Ужасно быть одинокой, как ты!
– К этому привыкаешь, – улыбнулась Керри. – Мне пора, а то пропущу поезд. До завтра.
Лиз повезло, думала она, выходя на платформу. Не потому что у нее нет проблем с деньгами, а потому, что у нее есть кто-то, кто о ней заботится. Как это должно быть чудесно: поехать на уик-энд к родителям, где охотно выслушивают все твои проблемы. Дядя Джон и тетя Алиса были очень хорошие, но они никогда не были ей близки. Незавидное положение – остаться одной в равнодушном к тебе мире.
Только в поезде ей вдруг пришло в голову: откуда это Лиз могла так хорошо знать обстоятельства ее жизни?
* * *
Под дверью Филипа не было видно полоски света. Разочарованная его отсутствием – третий раз за последнюю неделю, – Керри поднялась прямо к себе, зажгла лампу и с отвращением подумала, как убого все выглядит при холодном верхнем свете. Пара удачно расположенных светильников по углам комнаты исправила бы положение, но, помимо всего прочего, в комнате не хватало еще и розеток.
Снимая пальто, она подумала, что могла бы найти квартиру и получше, пока будет идти пьеса. Ну, а потом? Несмотря на уверенное заявление Адриана, было маловероятно, что роли на нее так и посыплются. Прежде всего, нужно проявить себя в этом спектакле, и одно это уже станет для нее немалым испытанием. Нет, решила она, пока останусь здесь. Тут у нее, по крайней мере, есть хороший друг, что само по себе уже много значит.
Керри была в постели, когда услышала, как хлопнула парадная дверь и на лестнице раздались тяжелые шаги Филипа. На площадке второго этажа он было остановился, но затем стал подниматься выше. Перевернутая картонка с ее фамилией на доске внизу дала ему знать, что она дома. Минутой позже он постучал:
– Керри, ты не спишь?
Глупый вопрос, подумала она без раздражения. Если бы она и спала, то теперь должна была бы проснуться. Она потянулась за своим халатом и накинула его на плечи поверх пижамы, так как становилось все прохладнее, затем пригласила его в комнату.
Войдя, Филип включил свет и зажмурился. После полумрака лестничной площадки в комнате казалось слишком светло.
– Я уже собирался уйти, – сказал он. – Ты что, спала?
– Да нет, – она с трудом подавила зевок. – Который час?
– Около половины двенадцатого. – В два шага он добрался до единственного удобного стула, на который и опустился с явным намерением задержаться. – Легла пораньше?
– Совсем было собралась, – ответила она, но он, как обычно, не заметил ее иронии. Глядя на него, Керри вдруг поняла, что в нем что-то изменилось: чувствовался какой-то сдерживаемый восторг, вызвавший ее любопытство.
– Где ты был? – спросила девушка.
– Гулял, – Филип широко улыбнулся, – гулял и разговаривал.