По телу галакта пробежала дрожь, и Малкин тут же сбавил тон.
— Но, насколько я понимаю, ваше решение считается окончательным. Формальных поводов его оспорить вы не дадите, уж настолько-то вы разбираетесь в делах. В любом случае, им придётся искать к вам какие-то подходы. Сначала, наверное, попробуют решить дело через ваше начальство. Но вы ведь упрётесь: терять-то вам нечего… Значит, договариваться придётся с вами лично. Чего вы захотите? Просто денег? Участия в прибылях?
Галакт молчал.
— В любом случае: вы хотите получить взятку. Большую взятку. А поскольку, как я уже сказал, терять вам нечего, вы играете по крупной.
— Даже если так? — галакт чуть шевельнулся.
— Думаю, что ваши планы таковы. Вы уже давно подумываете об отставке. Но для этого вам нужен постоянный источник дохода. Не одномоментный куш, а дойная корова. Земля вполне подходит: безналоговая зона с хорошими перспективами — это золотое дно. Осталось понять, как именно вы собираетесь нас доить. Что вы хотите получить с Земли в качестве платы, чтобы уйти с дороги?
— Пятьдесят процентов земной поверхности в мою собственность, — спокойно сказал галакт. -
— Пятьдесят процентов? Вы хотите сказать — пять процентов? — переспросил Малкин.
— Я сказал — пятьдесят. Плюс некоторые эксклюзивные права. Это можно оформить как бессрочную аренду. Торговаться я не намерен. Вы, Малкин, доведёте это до сведения земных правительств. Учтите: у вас нет и не будет никаких доказательств. Если вам поверят, я решу вопрос с вашей планетой лет за триста. Если нет — что ж, значит, вам не повезло. У меня много времени. Я могу оттягивать решение вашего вопроса почти до бесконечности, даже если на меня будут давить с самого верха. Я — Генеральный Инспектор, и в своём секторе принимаю решения самостоятельно. А вопрос с Землёй не так важен, чтобы ради него…
— Десять процентов, и покончим с этим, — ответил Малкин. — Мы тоже можем быть упорными. Земляне и их правительства уже смирились со своим положением. А вот на вас обязательно будут давить. Кроме того, цивилизация, узнавшая о существовании Галактического Содружества, и не принятая в него, может стать источником проблем… хотя бы информационных. Рано или поздно мы найдём способ довести до Галактики правду. О том, что совершается чудовищная несправедливость. В Галактике наверняка есть свои СМИ…
— Они нам подконтрольны и не представляют опасности, — проскрипел галакт.
— Они подконтрольны вашей системе, но не вам лично, — отрезал Малкин. — А вы — хороший кандидат на козла отпущения. В самом крайнем случае номенклатурных всё-таки выдают, и тогда уж навешивают на них всех собак. Вы можете сопротивляться очень долго, но в конце концов пойдёте под суд. И тогда система начнёт работать против вас. Сколько всего на вас спишут…
— Всё это пустые угрозы. Но я готов подумать о сорока процентах, — после длительного молчания ответил галакт. — И это последняя цена. Для того, чтобы обеспечить себе приемлемый уровень жизни, мне нужны средства. Если я их не получу, я не изменю решения.
— Нет, — Малкин чуть подался вперёд, — вам ведь не нужно столько земли. Признайтесь: вы просто перестраховываетесь. Земная поверхность нужна вам для размещения офисов компаний, технологичных производств, и так далее, так? Я представляю себе эту кухню. Вам хватит и пятнадцати процентов, если будете брать лучшее…
— Земляне — удивительно противный народишко, — прошипел галакт. — …Тридцать процентов. Тридцать процентов, или я сейчас же выкидываю вас в космос!
— Что ж, — проворчал Малкин, — тридцать процентов — это ещё как-то обсуждаемо. Но ведь земельная собственность находится в основном в частных руках…
— Это меня не волнует, — галакт заметно успокоился. — За триста лет вопрос можно решить. Я бы порекомендовал провести всепланетную национализацию, а потом объявить о приватизации. Я буду участвовать в разделе через подставных лиц — это вы организуете сами. И помните, решение вашего вопроса зависит от меня, и только от меня. Даже если бы вы каким-то чудом свяжетесь с моим начальством, и попробуете обвинить меня…
— Знаете, что мне не нравится в вашем предложении? — Малкин неожиданно встал и сделал шаг в сторону галакта. — Сроки. Триста лет — пустяки по вашему времени, но лично я к тому моменту уже умру. Так что доступ к галактической медицине для меня, знаете ли, жизненно важен, — он сделал ещё один шаг вперёд.
— Невозможно, — отрезал галакт. — После того, как моё заключение пойдёт руководству, минимальный срок пересмотра — триста-четыреста лет. Я могу сократить его до двухсот, если очень постараюсь. Но это всё, что я могу вам предложить.
— А теперь резюмируем, — старик подошёл совсем близко к чёрной матрёшке. — Итак, вы пытаетесь ограбить беззащитную планету, волею случая оказавшуюся в вашей власти. Наверняка вас уже ловили на чём-то подобном — иначе бы вы не оказались в 404-м секторе. Вы это знаете, и все это знают. Но вы уверены, что никто, включая ваше непосредственное начальство, не пойдёт на скандал. Я знаю логику бюрократов: они предпочтут терпеть вас и дальше, нежели со скандалом пересматривать ваше решение. Потому что пересмотр решения одного чиновника ставит под сомнение всю систему. Ваше положение, таким образом, почти неуязвимо…
Галакт издал звук, похожий на хмыканье.
— Но есть ещё один выход, — старик сунул руку за пазуху. — Чёрт, не умею я этого… Но придётся.
В дрожащей руке старика тихо тявкнул маленький, почти игрушечный пистолетик.
В теле господина Генерального Инспектора образовалась аккуратная красная дырочка. Потом внутри что-то глухо ухнуло, и чёрная матрёшка с бульканьем осела, как подтаявший сугроб.
— Сработало, — смотря куда-то вверх, констатировал Леонид Иосифович. — Никогда бы не подумал, что до этого дойдёт…
Прямо перед ним засеребрился воздух, и прямо перед Малкиным повисло большое чёрное яйцо. Стандартное тело галактического чиновника крупного калибра.
— А-а, высокое начальство пожаловало, — без удивления сказал старик. — Кстати, вы здесь вживую, или всё-таки изображение?
— Изображение, — после некоторой заминки сказало яйцо.
— Ну ладно. Кстати, кто вы? Когда мы с вами говорили в прошлый раз, вы так и не представились.
— Я — Куратор третьей секции Внешней зоны ответственности. Сектора, начиная с четыреста второго и кончая пятьсот шестьдесят седьмым. К сожалению, пресловутый четыреста четвёртый…
— В зоне вашей компетенции. Понятно. Сочувствую.
— В частном порядке, — заметило яйцо, — я хотел бы вас поблагодарить за хорошо проведённую операцию. Запись ваших разговоров пойдёт наверх. На самый верх. У нас были серьёзные проблемы с этим существом. Что поделать. В семье не без урода, как говорят у вас на Земле… Когда-то он подавал большие надежды, — добавил Куратор, — пока не связался с финансовыми спекулянтами с Фомальгаута. Очень жаль.
— А что вы намерены с ним делать дальше? — Малкин покосился на то, что осталось от господина Генерального Инспектора.
— Как вы понимаете, он будет оживлён, а тело восстановлено, — ответило чёрное яйцо. — Вы ведь не думали, что сможете убить его на самом деле?
— Нет, конечно, — улыбнулся Малкин. — Я бы, наверное, иначе и не смог… Но ведь оживление и восстановление займёт какое-то время?
Яйцо качнулось в воздухе, изображая кивок.
— И немалое… — протянул Малкин. — А тем временем его обязанности будет отправлять какой-нибудь врио. Поскольку же доклад по Земле ещё не представлен, вопрос с Землёй будет решать именно зам…
— Не будем об этом, — перебил его Куратор. — Это наши проблемы. Могу только ещё раз заверить вас в том, о чём мы говорили тогда — Земля очень скоро станет полноправным членом Содружества… И не забудьте, кстати, оставить пистолет здесь. Следствие будет идти под нашим контролем, но всё же может возникнуть вопрос, каким оружием убит Генеральный Инспектор. Наши тела довольно прочные. Во всяком случае, никакое земное оружие не смогло бы…