Хаос на стройплощадке был полнейший. Я просто не могла понять кто чем занят и что делает, так как каждый из гремлинов ежесекундно бросал свою работу, и хватался за какую-то другую только для того, чтобы через десяток секунд вернуться к прежней. Или не вернуться, схватиться за третью. Иногда кто-то начинал вопить или хватался за ушибленные пальцы, толкался, ронял инструменты, и это тут же влекло за собою цепь каких-то явно незапланированных событий.
— Зеленую, я тебе говорю, мать твоя мортира! Зеленую краску сюда надо! А ты что приволок? Ты, раздолбай несчастный! — и с этими словами один гремлин просто надел другому на голову ведро краски. Синей. — Бегом за зеленой! — Провинившийся молча снял ведро, и даже не пытаясь отряхнуться, пачкая краской все кругом, куда-то убежал.
— Ты что, охренел совсем, шурупы в дерево забивать? Ща ты у меня их зубами вытаскивать будешь! Держи отвертку, а молоток давай сюда.
— Лови.
— Ааа!!
— Отвертку давай!
— Я тебе сейчас ее в задницу воткну!!! — и два гремлина, бросив все, убежали куда-то за угол. Чтобы тут же, мгновенно забыв о конфликте, вернуться, оря на всю стройку:
— Автоматоны балки приволокли, берегись!!!
Выскочившие из-за угла автоматоны с грузом каких-то железок тут же просто скинули их, не смотря на то, есть кто-то в том месте или нет. Гремлинов, впрочем, и не было — успели как один отпрыгнуть в стороны. А вот один из бегавших тут же подсобных механизмов был накрыт сваливаемой массой. Этого вообще никто не заметил: автоматоны быстро убежали обратно за угол, а гремлины тут же расхватали кому что было надо, и устремились присобачивать полученные детали на, как они полагали, нужные места. Один схватил сломанного автоматона, на секунду замедлился, но тут же отсоединил какой-то манипулятор, и бросился привинчивать его к возводимому сооружению.
— Сумасшедший дом, — прошептала я, старательно обходя место всеобщего гремлинского безумия, непонятно почему именуемого строительством здания. И раздумывая на тему, а не права ли была Дива в своих опасениях подобных союзничков. Оставалось только удивляться тому, что, не смотря на все это, строение на глазах тянулось в верх и принимал приемлемые очертания. Даже раскуроченный на отдельные детали автоматон удачно вписался в общий интерьер. Все это внушало некоторую надежду.
Пока я, морщась от запахов и обходя явно опасные места, следя, чтобы на меня ничего не упало и не было вылито, а также чтобы не быть затоптанной бешено метавшимися по всему городу автоматонами, добралась до центральной башни форта, где и располагалось логово Ржавокрюка, то успела еще не один и не два раза проклясть себя за то, что связалась с психами-гремлинами и искренне простить им фирменную гремлинскую сумасшедшинку. А потом, присмотревшись, я поняла, что к чему, и больше уже на эту тему не переживала. Просто эта раса была абсолютно одержимой поставленной перед собою целью, и то, что казалось бредом и психозом, на самом деле было безуспешными попытками реальности привлечь к себе внимание маньяка-конструктора. Гремлин просто отмахивался от того, что не вело его к цели, делал необходимые, но нецелевые работы абы как, вообще не заботясь о результате, только бы держалось, и выглядело это именно как готовый развалиться металлолом. Однако то, что он задумал на самом деле, выполнялось предельно аккуратно и надежно. Причем конструктор мог просто схватить что-то, что попалось ему под руку, и встроить в изготавливаемую систему так, чтобы эта совершенно посторонняя на первый взгляд деталь вдруг оказывалась очень даже не посторонней, и без нее вообще не заработало бы. Или даже просто было бы не так красиво, хотя гремлинская эстетика, на мой взгляд, была очень своеобразной. Ну что же, не всем нравится полубезумный гибрид фентези и постапокалиптического стимпанка. В результате этих наблюдений, к центральной башне города я подобралась в полной уверенности, что союз с гремлинами пойдет мне на пользу. Надо только правильно указывать цели, и тщательно выбирать гремлинов-исполнителей для них.
Кабинет главгремлина представлял собою несколько неоднозначное помещение. С одной стороны, там царил полнейший хаос из разбросанных на всех горизонтальных поверхностях стопок бумаг, каких-то склянок и банок, высохших чернильниц и перьев, заплесневелых корок и столетиями не мытых кружек и тарелок, чье содержимое уже готово было начать эволюционировать, если уже не начало. Причем все это было присыпано, где тонким, а где и весьма приличным слоем пыли. Но посреди Хаоса — с большой буквы — как неприступная цитадель идеальнейшей упорядоченности стоял Стол. Тоже с большой буквы. Классический, массивный, директорский Т-образный стол, во главе которого и восседал Ржавокрюк, когда я, не стуча, вошла в кабинет. И вот эта деталь интерьера была в идеальнейшем порядке. Стулья в линию, поверхность стола гладкая и без единого пятнышка и пылинки, четыре чернильницы рядком стоят так, что до любой хозяин кабинета мог с легкостью дотянуться. Командиром в этой линии гордо высился массивный деревянный стакан с писчими перьями и различными приспособлениями для их заточки. Рядом под рукой были емкость с песком и стопка бумаги. Логово директора-бюрократа? И да, и нет. Был еще один элемент интерьера, пребывавший в образцовом порядке и блиставший чистотой — большая чертежная доска с каким-то незавершенным чертежом на ней. Нет, это было логово маньяка-конструктора, для которого, как раз, понедельник всегда начинался в субботу, а иначе и быть не могло. Здесь Ржавокрюк творил свои шедевры, которые потом реализовывались где-то в другом месте. Отсюда же он и управлял Рудным.