— Спасибо, — поблагодарила мсье Оуэна, осторожно переступая порог.
Внутри домик садовника был тоже идеально чист, но неожиданно захламлен. На небольшой, судя по рабочему столу и печи в углу — кухне, стоял диванчик с резными ножками, рядом приземистый буфет, который под самый верх был забит красивой посудой. Лавка с мягким сиденьем, обеденный стол, два стула и колченогий табурет примостился под вешалкой. Там же тумба под обувь и ведро с тремя зонтами. Гобеленами были завешаны все стены, и почти на каждой свободной поверхности стояли статуэтки дамочек, собачек и кошечек.
— Я одинок, а мадам была щедра, — вдруг смущенно пробормотал старик, подняв милую, фарфоровую особу со стола, — не могу устоять перед этой красотой.
— Они действительно прекрасны, — согласилась с мсье Оуэном, заглядывая в соседнюю комнату, пока с трудом представляя себе, где старик в этом доме спит.
— Проходите мадемуазель, — внезапно засуетится старик, распахивая дверцы шкафчика, — ваша одежда мокрая, не ровен час, падучая придет. Вы в комнату идите, шторкой прикройте вход, а я пока воды вам нагрею. Ванны у меня нет, вы уж не сердитесь, но таз большой имеется.
— Спасибо, — рассеянно промолвила, проходя в следующее помещение и с любопытством осмотрелась. Комната была ненамного больше кухни, но тоже заставлена мебелью так, что свободного места практически не было. Три комода, на каждом стояло по лампе, там же снова разной формы и размера статуэтки. Диван в углу явно использовали вместо кровати. У окна два кресла с пухлыми на них подушками и пледом, там же чайный столик и пуф. Пузатый шкаф с зеркалом на дверце занимал половину стены, возле него приютилась тахта. Снова шкаф, затем секретер, письменный стол, большое, с высокой спинкой кресло. На стенах снова гобелены, а пол устилали ковры.
Задернув, как и сказал мсье Оуэн портьеру на двери, закрывшись от нечаянно брошенного взгляда. Я, чувствуя, что еще немного и окончательно окоченею, быстро распахнула чемодан и достала одно из домашних платьев Кэтрин.
— Мадемуазель, вода нагрелась, негорячая, в самый раз для умывания, — раздался из-за шторы старческий голос, следом что-то звонко звякнуло, и дворецкий едва слышно выругался.
— Мсье Оуэн, у вас всё в порядке? — спросила, торопливо, меняя мокрую одежду на сухую. Старик показался мне приличным человеком и подсматривать, а уж тем более приставать не должен, но рисковать все же не хотелось.
— Да, кувшин упал, — отозвался старик, тотчас добавив, — я выйду на улицу, а вы, мадемуазель, умойтесь с дороги.
Спустя час, приведя себя в порядок и отобедав вкусным овощным рагу, так и не уговорив бывшего дворецкого составить мне компанию. Я, укутавшись в теплый плед, устроилась на узкой тахте и, время от времени, прикрывая ладошкой зевки, слушала разговорившегося старика.
— Ваша матушка сразу мадам Маргарет не понравилась. Говорила, что та, мол, слишком эгоистична и знатная притворщица. Мадам Жанет тоже не любила здесь бывать, у мсье Майкла был дом неподалеку, там они и останавливались, когда в Грейтаун приезжали. Только года два назад хозяева дома сменились, до меня доходили слухи, что за долги забрали.
— Долги? — тут же встрепенулась, не помня, чтобы у маман было столько долгов, тем более имея возможность беспрепятственно пользоваться наследством Кэтрин, она пусть с задержкой, но платила по счетам.
— Не знаю я, мадемуазель, то слухи, — неопределенно пожал плечами дворецкий, продолжив, — а здесь, посчитай лет семь, никого не было, разве что раз в год мсье Майкл заезжал, дом проверял. А как его не стало, вообще никто не заходил, бродяги лишь забредали. Я, сколько сил хватало, присматривал за домом, мусор, пыль убирал. Только года три назад стихия в столице разгулялась, ветром крышу сорвало, стекла разбило, да двери покорёжило, я и оставил всё.
— Мсье Оуэн, а письма на этот адрес приходили? Может, счета у вас лежат?
— Как же, всё храню, здесь всё лежит, — ответил старик, поднимая крышку секретера, — и счета, и письма.
— Благодарю, — произнесла, с тяжелым вздохом, принимая большую коробку. Бумаг за все года накопилось изрядно, Кэтрин никогда не интересовалась финансами, да и мадам Жанет тоже. И я, признаться, опасалась смотреть счета, предполагая, что налогов насчитали немерено.
Но вначале внушительного размера пачке оказались приглашения на приемы от незнакомых мне господ. Первым порывом было выкинуть ненужные мне карточки, но что-то меня остановило, и я решила их отложить, чтобы чуть позже заочно познакомится с каждым.
Счета тоже имелись, суммы были разные, и за разный период, пришлось спуститься на пол, так как более свободного места нигде не было, я начала раскладывать занимательный пасьянс, стараясь не смотреть на итоговую цифру в столбце. Мсье Оуэн, чтобы не мешать мне, вышел из домика, время от времени в чуть приоткрытое окно доносился шорох, ворчание старика и шелест листвы.
Только через час, разложив по годам и порядку счета, письма и приглашения, я с кряхтением, словно столетняя старуха поднялась с пола и с тихим стоном, периодически морщась от болезненного покалывания в отсидевшей ноге, пошаркала на кухню.
Там, провозившись больше десяти минут, мне все же удалось включить плиту и поставить греться чайник. А из чемодана достать кулек печенья, купленное мной в кондитерской лавке у вокзала в Этбугре и благополучно мной же позабытое. К тому времени, когда вода в чайнике согрелась, а на улице заморосил дождь, мсье Оуэн вернулся в домик.
— Управились уже? — удивленно уточнил старик, не увидев разложенных на полу бумаг.
— Только разобрала по датам, — покачала головой, с улыбкой добавив, — не хочу на ночь глядя считать, боюсь, после этого я не усну.
— Тоже верно, — согласился дворецкий, кивком показав на шкаф, — буженина осталась и сыр.
— У меня печенье нашлось, — проговорила, пока, ещё продолжая успешно бороться со сном, но справляться с этим с каждой минутой становилось все сложнее, — чай? На этот раз вы составите мне компанию?
— Кхм… не откажусь, — усмехнулся старик, доставая тарелки.
Глава 11
Спать на узкой и коротковатой для меня тахте, под оглушительный храп мсье Оуэна, было сущим кошмаром, так что, проснувшись, я ещё некоторое время приходила в себя. И только убедившись, что согнутые на протяжении всей ночи ноги все же двигаются, пусть и со скрипом, я осторожно села на постели. Стараясь не снести руками развешанные на стене многочисленные картины, лениво потянулась, тут же поморщившись от неприятных ощущений в затекшем теле.
Мысленно пообещала сама себе побыстрее привести в порядок и в жилой вид хотя бы пару комнат в особняке, так как больше недели я таких спартанских условий просто не выдержу. Отдернув штору, наскоро натянутую между шкафом и стеной, тем самым создав крохотный уголок уединения, я украдкой бросила взгляд на уже пустующий диван и прислушалась.
Из кухни едва слышно доносился тихий стук посуды и неожиданно пение, а через щель в шторе в маленькую комнату проникал аромат свежезаваренного кофе. Быстро надев домашнее, жуткого коричнево цвета платье и прибрав волосы в растрёпанную косу, я отодвинула тяжелую портьеру и вышла из спальни.
— Доброе утро, мадемуазель Кэтрин, вы рано, — поприветствовал меня дворецкий, что-то с серьезным видом неторопливо помешивая в небольшой кастрюле.
— Доброе утро, мсье Оуэн, — поприветствовала в ответ, проходя к табурету, на котором стояли таз и кувшин для умывания, — забот хватает, не время для отдыха.
— Я тут подумал над вашим вопросом, — вполголоса проговорил старик, продолжая сосредоточенно размешивать булькающее варево, — есть место, где можно нанять работников. Сейчас вам что надо? Уборка в особняке, срочный ремонт, а для таких дел можно и с площади Лорса людей взять.
— Отлично, вы только мне объясните, как на эту площадь пройти, — поблагодарила дворецкого, наливая в таз ещё теплой воды.