Но стены имелись и почти целые, крыша над головой тоже, сантехника присутствовала, правда не работала. Так что будем считать, что мне всё же повезло, могло быть хуже, хотя, куда уж ещё…
Поезд прибыл в Грейтаун после обеда. Соседи мне достались навязчивые и болтливые, до позднего вечера дородная дама и ее дочь-подросток рассказывали мне, а вернее, хвастались своим добрым хозяйством. Благо в полночь проводник объявил отбой и дамы замолчали, но долго ворочались и пыхтели, устраиваясь на неудобных лавках.
Я даже не пыталась лечь на узком сиденье, только откинулась спиной о стену и закинув на лавку ноги, в такой неудобной позе попробовала задремать. Однако стук колес, подпрыгивание на ухабах и нешуточное раскачивание средневекового вагона решительно боролись с моим сном. И только под утро мне удалось немного отключиться, но проснулись соседки…
К концу пути я знала об их ферме все. Заочно познакомилась с неблагодарными соседями и жадной родней. Знала, сколько было мужиков у развратной Анны и почему Эльза никак не может понести. Мои просьбы помолчать были услышаны и честно соблюдались несколько минут, но потом начиналось все сначала.
Покидала вагон я с такой прытью и радостью, что тотчас зарядивший проливной дождь не смог мне испортить настроения. А уведенные прямо из-под моего носа кэбы, не раздражали, ведь гудящей голове только на пользу прогулка по дождливому городу.
Вот только почти благополучно добравшись до дома. Если, конечно, не обращать внимания, на разодранный подол нового наряда, о торчащий в заборе гвоздь. Я не ожидала увидеть полную разруху и признаться на миг растерялась.
— Мадемуазель, я видел, как вы вошли! Если сейчас же не покинете дом, я вызову констеблей! — из холла донесся до меня старческий, скрипучий голос, прервав мои упаднические мысли. Эхом он прокатился по комнатам и скинув со столика у окна сухие листья, вылетел в разбитое окно.
— Спускаюсь, — отозвалась, осторожно переступив сложенные в кучу остатки какой-то мебели, я поспешила к выходу. Встречи с констеблями я не боялась, прежде чем зайти в особняк, я несколько раз сравнила указанный адрес в документах и тот, что был написан на заборе. Но я так устала, что разбираться мне совсем не хотелось.
— Кто вы и что вам нужно? — требовательно спросил старик, для своего возраста он выглядел довольно бодро. Его не согнули года, волосы, подернутые сединой, были густы, а суровый взгляд, коим он меня припечатал был ясным.
— Я Кэтрин Марлоу, наследница этого дома, а вы мсье кто будите? — представилась, шаря рукой в сумке, полагая, что этот грозный мужчина точно затребует доказательства.
— Оуэн, мадемуазель, бывший дворецкий этого дома, — назвался старик и подозрительно сощурившись, спросил, — и документы у вас подходящие имеются?
— Конечно, — с улыбкой проговорила, показав бумаги, на всякий случай ткнув пальцем в места, где указано мое имя.
— Хм… и впрямь наследница, покойной мадам, что-то вы задержались, — упрекнул старый дворецкий, и потеряв ко мне интерес, шаркающей походкой направился к выходу.
— Я только вчера узнала о доме и сразу приехала. Мсье Оуэн я в Грейтауне впервые, не подскажите, где можно снять комнату в приличном доме, недорого и недалеко от особняка?
— У мадам Регины, да только там все номера заняты, — вполголоса, будто размышляя, ответил старик, остановившись у двери.
— А кроме мадам Регины нет ничего подходящего?
— На улице Гедсбор имеется, только чего берут, не знаю. Не приходилось мне по номерам жить.
— А вы? Вы не сдадите мне комнату? Если я верно понимаю, вы живете рядом? — спросила, мысленно напомнив себе, что — наглость второе счастье и что сейчас мне не с руки тратить время на каждодневный поиск кэба и на дорогу, поспешила добавить, — я заплачу.
— Я живу в домике садовника, мадемуазель Кэтрин. Он принадлежит вам, если прикажете я съеду, — ответил старик, так и не взглянув на меня.
— Если вы не против потесниться, я займу на время ремонта угол в доме садовника. Обещаю не докучать вам и постараюсь побыстрее управиться с ремонтом, хотя бы части комнат.
— Кхм… — поперхнулся бывший дворецкий, степенно обернувшись, он с изумлением на меня посмотрев, пробормотал, — я буду рад компании… в домике крохотная комната и немногим больше кухня.
— Большое спасибо за гостеприимство, — поблагодарила старика, я преувеличенно бодрым голосом произнесла, — если подскажете где можно купить продукты и, если у вас есть плита, я приготовлю для нас ужин.
— Мадемуазель умеет готовить? — удивленно вскинул седую лохматую бровь старик, снова окинув меня подозрительным взглядом.
Мысленно надавав себе по голове, вспомнив, что дамы моего круга к плите не подходят. И тут же оправдавшись перед собой, что битва с маман, перепалка с «подругами», бессонная ночь в поезде и болтливые соседи, кого угодно вымотают. Я, натянуто улыбнувшись и добавив в голос немного надменности, проговорила:
— У каждой приличной мадемуазель должно быть увлечение. Вышивать и шить я не любила, цветы не любят меня и мне ничего не оставалось, как научится готовить самые простые блюда.
— Покойной госпоже нравилось заниматься огородничеством, — промолвил старик, его взгляд потеплел, и я решила добавить.
— Я обучалась в пансионе, директриса была дама строгих правил и заставляла нас стирать свои вещи, убирать комнаты, заниматься двором. Мы жили в небольших спальнях, где кроме кроватей и одного на четверых стола ничего не было. Поэтому меня не страшат временные условия жизни в домике садовника. Как говорила мадам Мария, лень — это грех.
— Рад, что молодых мадемуазель в провинциальных городах до сих пор обучают ведением дома, — проговорил дворецкий, вновь окинув меня внимательным взглядом, он, чуть помедлив, продолжил, — только вам мадемуазель Кэтрин не стоит больше говорить о вашем воспитании. В столице Вирдании вас попросту засмеют.
— Благодарю за совет, — ответила, с облегчением выдыхая, ощущая себя так, будто только что сдала экзамен. Я осознавала, что в Этбурге мне уже терять было нечего, то здесь в Грейтауне, если хочу чего-нибудь добиться, мне придется пока играть по их правилам.
— Простите меня, мадемуазель, — вдруг промолвил дворецкий, распахивая передо мной дверь, — я стар и стал забываться, покойная госпожа часто мне указывала, что я сую свой длинный нос куда не следует.
— Думая мы с вами поладим, — с улыбкой проговорила, степенно покидая дом.
Глава 10
— Не закрывается, что-то наверху заклинило. Марк смотрел, сказал: менять надо, — проговорил старик, останавливая мои потуги запереть входную дверь.
— Ясно, а кто такой Марк?
— В соседнем доме служит садовником, раньше у старой госпожи работал. Он частенько ко мне в домик заглядывает, — пояснил бывший дворецкий, ведя меня незаметной тропкой через запущенный сад.
— А вернуться он не желает?
— Тяжело смотреть когда-то, что так долго создавал — гибнет, да только ему семью кормить надо.
— Я буду платить за службу, — заверила старика, понимая, что такой объем работы я одна не вытяну. И тут же между кустов роз и паду, сраженная войском сорняков.
— Завтра обещал зайти, сами и предложите, только куда ж вы его определите? — хитро прищурившись, проговорил Оуэн, круто повернув направо. Я тотчас проследовала за ним, не переставая осматриваться, и едва не пропустила момент, когда из-за высокого и раскидистого куста с мелкими желтыми цветочками выглянул домик садовника.
Он был расположен в самом конце сада, за ним уже находился полуразрушенный забор, поддерживаемый густой порослью одичавшей малины. Небольшой, но аккуратный домик, вокруг которого царила идеальная чистота.
— Здесь очень красиво.
— Силы остались только за ним и присматривать, — печально вздохнув, проговорил старик, неспешно поднимаясь по ступеням, — за цветами Марк научил следить, розы, сам стрижет, мне это дело не доверят. В прошлую весну хотели малину проредить, да падучая меня подкосила, а у Марка и своей работы хватает… проходите мадемуазель Кэтрин.