- Итак, вы сделали мне предложение, - серьезно начал старик. - Я его обдумал. Вы серьезно хотите купить у меня "Ачык Егле"?
- Более чем серьезно, - ответил Пастух, глядя старику в глаза.
Фейзи Туна с минуту помолчал. Потом продолжил:
- Я не знаю, зачем вам понадобилась моя яхта, но догадываюсь, что не для прогулок. Но Аллах свидетель - мне до этого нет дела. Я принимаю ваше предложение. Жизнь в море - это много... Но вы понимаете также, что запрошу я с вас больше, чем это судно реально стоит?
- Мистер Туна, - вступил в разговор Док, - как вы правильно заметили, яхта нам нужна не для прогулок. И мы понимаем всю ситуацию. Дело не в деньгах. Вы - бывалый человек. Перейдем к делу. У нас мало времени.
- Сколько вы хотите предложить мне? - перешел к делу старик Туна.
Док посмотрел на Пастуха.
Тот пожал плечами. Бог его знает, сколько стоит эта яхта. Док помялся и назвал сумму:
- Сто тысяч долларов...
- Сто пятьдесят, - быстро поправил его старик. В его взгляде появился стальной блеск.
- Хорошо, сто пятьдесят - и покончим на этом, - облегченно воскликнул Пастух. - Сделку совершим завтра утром.
Старик внимательно посмотрел на него и понимающе кивнул.
- Как будете платить?
- Наличными, - поспешил ответить Док и приоткрыл саквояж ровно настолько, чтобы старик смог увидеть пачки долларов. - Завтра в Мармарисе оформим купчую у нотариуса. Деньги получите тогда же.
Старик вновь кивнул в знак согласия. Ребята облегченно вздохнули. Пока все шло по плану. А Туна тем временем закурил свою трубку и продолжал внимательно рассматривать людей, так легко отваливших за его судно сумму, почти вдвое превышающую его реальную стоимость.
- Я смотрю, вы задумали лихое дело, парни. - Теперь Фейзи говорил с ними, как со своими. Как некогда говорил со своими коллегами-контрабандистами. - На бандитов вы не похожи...
- Вы действительно бывалый человек, Туна. - Пастух в свою очередь опустил "мистера". - Нам предстоит небольшое, но опасное путешествие. Я смотрю, вам можно доверять. Поэтому у меня еще одно предложение. Если у вас остались старые связи, ну, вы понимаете, что я имею в виду?
Старик молча кивнул.
- Отлично, - продолжил Док. - Могли бы вы помочь нам приобрести добротные паспорта. Морские паспорта? На турок мы мало похожи, правда...
- Болгарские вам подойдут? - деловито спросил Туна.
- Это было бы то, что нужно. Мы, естественно, заплатим.
- Тысяча долларов с человека, - назвал цену старик.
- Отлично. Тогда нашу сделку с яхтой оформим на новые документы.
Закончив таким образом переговоры к обоюдному согласию, ребята встали, чтобы уйти. Уже в дверях Пастух вдруг обернулся, внимательно посмотрел на капитана и внезапно произнес:
- Мистер Туна...
- Зови меня лучше старик Туна, - улыбнулся Фейзи.
- Хорошо, старик Туна, - улыбнулся в ответ Пастух. - Дело в том, что моряки мы никудышные. Не согласились бы вы на этот один рейс остаться капитаном яхты? Но предупреждаю - дело будет горячим.
Старик хитро ухмыльнулся, так что от уголков его глаз разбежались морщинки. Пыхнув своей короткой трубкой, он ответил:
- Это не первое мое горячее дело, парень. Но Аллах даст последнее... Пять тысяч, и деньги тоже вперед. Будет жалко, если вы потопите мою "Ачык Егле"...
Шторм настиг их на исходе второго дня плавания, уже на подходе к Сицилии. Такое спокойное, теплое, круизно-курортное в обычные дни Средиземное море порою могло вдруг напомнить о своей природной сути яростной бурей. Каждый год море собирало приличный урожай жертв, в основном из расслабившихся владельцев фешенебельных яхт, забывших, что не все еще в этом мире происходит по расписанию туристических фирм.
"Ачык Егле" мужественно подставляла свой бушприт под удары встречных волн. Вернее, яхте доставался только седой пенный гребень: будучи легким деревянным судном, она не разрезала волны, а как бы перескакивала их, подобно поплавку. Но и этого вполне хватало для того, чтобы потоки кипящей воды перекатывались через всю палубу. Паруса на двух мачтах были убраны яхта шла на двигателе. Отчаянный ветер выл в снастях. Окружающая тьма заставляла сомневаться в существовании всего остального мира.
За штурвалом стоял старик Фейзи Туна, одетый в старый прорезиненный плащ черного цвета. В его зубах торчала погасшая трубка. Широко расставленные ноги вросли в деревянный настил, создавалось впечатление, что капитан составляет единое целое со своим судном. Старик был счастлив. В свете редких молний глаза его сверкали весело и как-то вызывающе. Туна вновь обрел то, что, казалось, потерял навсегда - страсть, борьбу, стихию... Последние годы он возил туристов по теплой луже, и один Аллах знал, как это все ему осточертело. И вот случай послал ему деньги на старость, а главное, хоть ненадолго вернул его в молодость, когда подобная прогулка во время шторма была обычным делом. В такую погоду, когда полиция всех стран попивает горячее вино у каминов и очагов, совершались самые лихие дела, какие только возможны в Средиземноморье.
И если уж быть честным до конца, то старик Туна почти намеренно направил яхту прямо в шторм, хотя и получил предупреждение по радио. За эти минуты среди бушующих волн он был готов отдать целый сезон круизов. В яхте он был уверен, судно было построено на славу. А в себе - уж и подавно: Аллах, создавая его, потрудился неплохо. А его новой неожиданной команде требовалась встряска - полезли в море, так получайте по полной программе! К тому же Фейзи хотелось проверить, с кем он связался. Судя по всему, дело эти ребята задумали что надо.
Итак, на борту "Ачык Егле" (Муха так и не научился правильно произносить это название) один только Туна остался самим собой, капитаном яхты. Двух турецких матросов пришлось уволить. Зато им на смену пришли четверо матросов болгарских. Документы именно этой страны сумел организовать старик. Пастух теперь был Любомиром Бончевым, Артист - Григорием Кыневым, Боцман - Трояном Ступелом, а Муха - Радославом Бачковым. Что касается Дока, то, сказавшись по национальности тоже болгарином, он официально значился владельцем яхты, новым болгарским бизнесменом Велко Христовым, отправившимся в средиземноморский круиз. Выбор пал на Дока по разным причинам. Во-первых, он все-таки был немного постарше остальных. Во-вторых, он лучше всех знал английский. И в-третьих, он курил купленные по случаю сигары. Последнее обстоятельство стало решающим.
Цепляясь за поручни, на палубу вылез Пастух-Бончев. Стараясь удержаться на ногах, он встал рядом со старым турком и, перекрывая грохот волн, прокричал:
- Кажется, стало поспокойнее!..
- Да, шторм уходит на восток, - подтвердил капитан.
- Может, вас сменить?
- Я полжизни провел за штурвалом, и несколько часов ничего не изменят, - философски ответил Туна.
- Когда мы будем в Палермо?
- Завтра рано утром... Войдем как по маслу. После бури обязательно будет штиль.
Несколько следующих минут они молчали. Пастух внимательно всматривался во мглу, как будто стараясь понять, что ждет их в недалеком будущем. Где-то там впереди были его Ольга и Настена. Пастуху вдруг подумалось, что он давно уже обещал свозить их в круиз. Вот, получается, свозил... Только в гробу он видел такие круизы. Уж лучше всю жизнь на Чесне плотву ловить...
В этот момент нечто странное привлекло его внимание. Слева по борту, впереди в темноте вспыхнули какие-то огни. Присмотревшись, он понял, что это были зеленые и красные сигнальные ракеты. Кто-то решил скрасить картину разбушевавшейся стихии фейерверком и явно делал это не ради пустой забавы.
- Что это? - спросил он старого моряка. Туна и без него заметил сигналы и с тревогой всматривался в темноту. Лицо его стало серьезным, взгляд приобрел стальной блеск.
- Для кого-то шторм не прошел без последствий, - объяснил Туна. Это сигналы бедствия.
- Мы можем туда подойти? - взволнованно спросил Пастух.
- Мы обязательно это сделаем, - твердо ответил старик. - Или, Аллах свидетель, я и в гробу себе этого не прощу!.. Поднимайте своих людей, уважаемый Любомир.