Упав в рубашке и брюках на кровать, граф ощутил, как его окутывает спокойствие и необъяснимая благодать, словно опасность, которая висела над ним последние сутки, просто исчезла.
Он сделал что-то правильное. Что именно, он пока не понимал, но обязательно узнает.
С этой мыслью Луар Оржельский уснул.
Глава 4. Неожиданный пассажир
Лакшадвип. Индийский океан. Планета Джана. Раудан.
— Вы помешали мне читать, — сказал Алекс высокому брюнету в строгой чёрной форме и с идеальной осанкой, появившемуся в дверях вместе с охраной.
— Кто вы и зачем вы здесь?
— Меня зовут Кайлас Аскорд. Я прибыл сюда по поручению доктора Уоррена и его спонсора, — ответил нежданный гость, быстрым и внимательным взглядом изучив обстановку и скрыв удивление.
Смуглый охранник-индус, чалма которого едва достигала плеча брюнета, часто закивал. Его довольный вид подтверждал правоту сказанного.
— У Уоррена нет спонсоров, — холодно сказал Алекс, не вставая с дивана. — Что вы хотите на самом деле?
— Прошу прощения, мецената, — не моргнув глазом, ответил Кайлас. — Мы прибыли, чтобы перевезти вас в новую лабораторию.
Охранник снова закивал, подтверждая и эти слова. Казалось, он всё время хотел что-то сказать, но только кивал и улыбался, откровенно радуясь внезапному переезду объекта Один-один-четыре.
Алекс Фрост заложил страницу и ненадолго задумался. Он знал, что грядущий переезд будет отличаться от предыдущих. Об этом не раз говорил Уоррен, которому надоело делить с подопытным Один-один-четыре холодную транспортировочную камеру. Доктору не обязательно было так делать, но он всё равно надевал пуховик и заходил в белый двухметровый куб.
Тем не менее, появление незнакомого человека на нижнем уровне лаборатории стало для Алекса неожиданностью. Фраза про спонсора показалась ему подозрительной, и Алекс даже подумал, что его похищают конкуренты или враги. Однако Кайлас хоть и был удивлён окружающей обстановкой, держался спокойно и уверенно, да и охранник не выглядел заложником.
Значит, Уоррен поменял правила их игры и ввёл в неё больше социальности, как и обещал.
Алекс с неохотой отложил недочитанного Кастанеду. Бесконечные эксперименты Уоррена его утомляли. То ночной пляж для игры в сыщики-разбойники, то попытки научить его плавать, теперь вот доктор улетел сам, а к нему прислал невесть кого, чтобы проверить его умение вести диалог с другим человеком.
Алекс кивнул и поднялся с дивана. Спорить или говорить с этим Кайласом бессмысленно, он всего лишь делает свою работу. Потом он всё скажет Уоррену.
Брюнет, держась с едва заметным напряжением, проследовал с ним к лифту. Напряжение могло относится как к опасной способности Алекса, так и к тому, что этот Кайлас явно не говорил всей правды.
“Похоже, Уоррен соскучился по тому случаю на Гавайях”, — думал Алекс, стоя рядом с Кайласом в лифте. — “Иначе зачем присылать ко мне этого подозрительного типа?”
В окончательной странности решения Уоррена Алекс убедился, когда оказался на первом уровне. Первое, что он отметил, как из ряда вон выходящее: дневное время суток. Уоррен разрешал ему выходить из лаборатории только вечером или ночью. Доктор не любил тропическое солнце, о чём не раз говорил ему.
Что ж, у Кайласа на этот счёт могло быть своё мнение.
Брюнет был не один и это стало вторым необычным фактором. Спутника Кайласа, зеленоглазого блондина в свободной одежде бежевых оттенков, представили как Шэда. Алекса смутила внезапная странная неприязнь, даже отторжение по отношению к этому незнакомому человеку. Понять причину этой своей реакции он не мог, поэтому решил просто держаться от блондина на расстоянии.
Однако, странности только начались.
Внезапное беспокойство заставило Алекса остановиться, когда они вышли из лаборатории. Он должен узнать, что его ожидает и сколько времени он будет вынужден провести в компании этих людей.
На его вопрос Кайлас сказал, что отвечает только за его транспортировку на самолёте к агенту в Нью-Йорк, а оттуда его заберут в новую лабораторию.
Нет, такой план решительно Алексу не подходил. Уоррен никак не мог придумать подобное!
Он уже хотел отказаться и вернуться к себе на нижний уровень, — никто не помешает ему поступить как он решил, — но что-то его остановило. Словно дорога в лабораторию вдруг перестала существовать, а вся его прошлая жизнь и недочитанная книга остались в другом измерении.
Такие игры восприятия показались Алексу ещё более странным, чем внезапная неприязнь к Шэду. Пока он пытался разобраться в своём состоянии, сам не заметил, как следом за Кайласом и Шэдом оказался на пляже, где ждал катер-амфибия.
Вид моря и катера вернул Алекса в реальность. Нет, такой план не мог быть придуман Уорреном. Доктор знал о его неприязни к воде, а после несчастного случая на Гавайях перестал пытаться научить его плавать. А сейчас ему предлагают лодку, чтобы добраться до самолёта в Нью-Йорк, а оттуда уже до новой лаборатории? Нет, если это Уоррен, то он непременно должен был подготовить план “Б”.
План “Б” существовал. В качестве альтернативы Кайлас, заметно раздражённый вопросами и упрямством Алекса, сказал, что может доставить его в лабораторию длинной дорогой. Неделя пути по воде, в лаборатории нового поколения и в компании незнакомцев.
Что ж, этот вариант Уоррена укладывался в полностью экспериментальный стиль переезда. К заметному удивлению Кайласа, Алекс принял приглашение.
Поездка в катере была некомфортной, но терпимой, а главное — недолгой.
Они подплыли к огромной стеклянной полусфере, которая и была той самой лабораторией. Размером она была больше, чем остров, от которого они отчалили, возможно даже больше, чем стадион Уэмбли, хоть Алекс его никогда и не видел вживую. Катер направился в гладкий грот под брюхом махины, свод которого возвышался метра четыре над водой. Эхо волн разносилось по всему нутру грота, в то время как катер двигался совсем бесшумно.
В левой части брюха открылась дверь, и катер-амфибия послушно направился туда. В грузовом отсеке плавающей лаборатории он занял своё место на палубе рядом с ещё одним катером. Нижняя площадка транспортного отсека крутой дугой заворачивала вправо, и Алекс заметил ещё несколько катеров или других посудин, накрытых брезентом. Слева от площадки поднимался широкий пандус, который соединял транспортный отсек с грузовой палубой и лифтами. Алексу никто ничего не рассказывал, но он обозначал различные секции по явным приметам: огромное помещение с несколькими крытыми предметами, прочно зафиксированные стяжками. Явно грузовой отсек.
Вопреки такому близкому соседству воды и присутствию Шэда, Алекс оценивал своё положение как безопасное. Первое впечатление о плавучей лаборатории оказалось положительным.
На жилую палубу Алекс со спутниками поднимался лифтом.
По пути Кайлас пояснил, что на борту — команда из восьми человек.
Лифт доставил их на широкую площадку в приятных светло-серых и тёмно-синих тонах. Едва дверь открылись, как Алекс увидел просторную арку, за которой находилась огромная комната. Изгородь из деревянных переплетений, обвитая искусственным плющом, украшала вход. За изгородью свисало массивное кресло-капля, в котором могли бы поместиться два, а то и три человека. Дальше шла барная стойка, за ней — стулья, диваны, столы, шкафы и прочая мебель. Кайлас назвал это помещение камбузом. Справа от камбуза широкий коридор плавно сворачивал за округлую стену. Вдоль него шли ряды одинаковых дверей. Алекс понял, что это был жилой отсек.
Мужчины прошли на камбуз. Комната имела форму прямого треугольника с выпуклой гипотенузой. Стену с изгородью, креслом и барной стойкой Алекс обозначил левым катетом, самым длинным. За барной стойкой тянулись кухонные полки с длинной рабочей поверхностью, в углу возвышался широкий холодильник. Полки продолжались и вдоль правого катета, дополненные рядом верхних ящиков и поверхностями для готовки и чем-то, похожим на печи. Возле холодильника имелось углубление раковины, чуть дальше — посудомойка. Округлый мягкий уголок с длинным рядом столиков завершал левый катет и тянулся вдоль гипотенузы аж до второй арки, которая вела в коридор. А в центре стоял овальный стол, окружённый восемью стульями.