Помня чёткую инструкцию доктора, Алекс залил листья водой, нагретой до восьмидесяти семи градусов, закрыл чайник из китайского фарфора крышкой и направился к миниатюрной жёлтой глицинии.
Раскидистый бонсай был единственным растением в его комнате и занимал целый угол под ультрафиолетовыми лампами. Кривые ветви всегда были покрыты густыми непахнущими цветами. Алекс проверил почву и добавил немного воды из пластиковой колбы. Вернувшись к кухонному столу, он достал из тумбочки кружку дорогого фарфора. На кружке, как и на чайнике, был рисунок красного дракона авторской работы — очередная причуда доктора.
Алекс налил чай и включил планшет. Пробежался взглядом по сайтам об электронике, технологических инновациях и политике. В отдельном окне открыл последние сообщения о пожарах в Калифорнии.
— Наконец-то потушили, — пробормотал он, отпивая дымящийся паром чай. — Долго старались.
Он залпом допил кружку и выключил планшет. Поставив посуду в паровой очиститель, Алекс снова обошёл гостиную. Уже несколько минут внезапная жажда действия распирала его изнутри.
"Что это за странное чувство?!” — безуспешно пытался понять он. В груди клокотало, а руки так и сжимались в кулаки, словно хотели разломать стены и пробить путь наружу, а затем бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят.
— Чушь какая-то! — встряхнул головой Алекс, прогоняя странные мысли. Глубоко вздохнув, он пригладил волосы и вернулся к книге.
Через час был запланирован видео-урок игры на гитаре.
***
Паб "Зелёный Цеппелин”. Манхэттен. Нью-Йорк. Планета Джана. Раудан.
Кайлас сидел, окружённый голографическими экранами и размышлял об итогах розыскной операции.
Внизу, на первом этаже гремела музыка, хмельная публика, наполнявшая паб, во всю наслаждалась субботним вечером, но в приватной комнате, обставленной в японском стиле, царила полная тишина. Натаниэль заботился об отличной звукоизоляции.
Лазурные глаза Кайласа неотрывно смотрели на парящую перед ним фотографию мужчины средних лет. Светлые, с лёгкой проседью, волосы зачёсаны назад, высокий лоб, узкие губы, прямоугольные очки на вытянутом носу с горбинкой и очень спокойные серо-сиреневые глаза: идеальный образ учёного.
Доктор Вольфганг Фридрих Уоррен, один из ведущих нейрохирургов планеты Джаны и почётный член Мюнхенского Медицинского Университета. Большая шишка, которая почти не светилась на публике, не считая коротких частных консультаций, наподобие той, что состоится завтра в Мадриде. Именно на этого человека команду вывели четырёхдневные поиски. Кайлас не сомневался: пирокинетик у него.
"На Джане подобных ещё не находили. Очень странно, что человек с такими способностями нигде себя не проявил за столько лет”.
На фотографии, которую команде дал Натаниэль, едва можно было рассмотреть остатки сгоревшего здания. Газетная вырезка была оцифрована, а оригинал хранился в единственном экземпляре у этого старого пьяницы. Кайлас был уверен, что им предоставили далеко не всю информацию, но использовать телепатию на агентах Совета не мог, чтобы не нарушить приказ Модьйоса.
Из-за строгих правил им пришлось работать со старой вырезкой, напечатанной не просто на гавайском языке, а на диалекте маори. Всю среду они искали дополнительные сведения, пока уставшая Линда не заявила, что им срочно нужен талантливый сисадмин, а ей — выпить, и тут же исчезла на первом этаже. Кайлас уже подумывал устроить для команды перерыв, но через пятнадцать минут Линда вернулась с "Космополитеном” в одной руке и смуглым молодым человеком лет двадцати пяти в другой.
Парень представился Митчем Скорви. Чёрные волосы торчком, горящие тёмно-зелёные глаза, в ушах — тоннели, и ноутбук под мышкой. Он сказал, что прибыл в Нью-Йорк в поисках заработка. Зашёл в первый попавшийся паб и сел за ноут шерстить объявления, когда к нему подошла Линда и предложила работу.
К удивлению команды, Митч оказался не только профессиональным хакером, но ещё наполовину полинезийцем. Он мигом перевёл вырезку и нашёл сайт с сообщением о нужном пожаре.
Кайлас же про себя в который раз удивился необыкновенной удачливости Линды Пресли: казалось, сами Оды помогают этой дамочке легко решать сложнейшие задачи.
Митч работал всю ночь. Он смог найти ещё три фотографии с места пожара, на которых заметил необычного человека: светлая кожа, без тени загара, одет по-деловому. Не турист и уж точно не местный. К сожалению, ни на одной фотографии нельзя было различить его лица. Поэтому Кайлас принял решение отправить Линду на место пожара, чтобы проверить местные архивы и разузнать больше.
Конечно, шансов найти очевидцев такого давнего события или газетные подшивки было немного, но Кайлас не мог бросить ситуацию, не выяснив всё до конца. Возможно, удача не покинет Мадам Пресли и в этом деле.
Митч снова вызвался помочь команде, так как прекрасно знал язык маори. Пришлось замаскировать челнок под концептуальный самолёт нового поколения, чтобы не вызвать подозрений. Такой транспорт вписывался в легенду о частном детективном агентстве, которую Линда рассказала активному и любознательному парню.
Рабочий день пятницы ещё не закончился, а Линда уже прислала результат: чёткую фотографию нужного им человека. Спустя час Кайлас узнал его имя: Вольфганг Фридрих Уоррен.
Это была очень важная зацепка. Доктор Уоррен был признанным экспертом в нейрохирургии, отличался замкнутостью и редкими выходами в научный мир, зато очень много летал по всей Джане на личном "Гольфстриме”. Самолёт числился имуществом какого-то незначительного благотворительного фонда, но Кайлас быстро выяснил, что фонд практически не ведёт никакой деятельности, в отличие от самого доктора.
При помощи Митча команда смогла найти на неуловимого доктора много полезного материала, среди которого были огромные вложения от неизвестных меценатов, современный особняк в Мюнхене, где Уоррен почти не появлялся, редкие, но очень сильные научные статьи и отказы в консультациях крупным политическим деятелям и бизнесменам, несмотря на обещанные гонорары. Даже Николь и Диего — медики “Хамелеона”, — удивлённо присвистнули, ознакомившись с трудами Уоррена.
"На Гавайях была его лаборатория, это очевидно. А после пожара проект перенесли…”, — размышлял Кайлас, изучая карту полётов Уоррена. Затем приблизил экран со взломанным файлом, который Митч прислал ему последним.
— Значит, проект Один-один-четыре. Так ты его называешь.
Над прозрачными документами всплыл шарик нового письма от Митча. Капитан развернул его, коснувшись пальцем.
"На острове есть инет. Тамошние болваны даже не пользовались впн. Ждите новую порцию вкусного”. И рогатый улыбающийся смайлик.
— Шустрый парень! — невольно улыбнулся тогда Кайлас, еще не подозревая, каким сюрпризом закончится командировка Линды на остров.
В пятницу вечером, когда он читал отчёт Пресли и Митча об Уоррене, с “Хамелеона” поступил срочный вызов.
Вильтаро Вьен, или просто Виви, — пилот корабля, — рвала и метала. Она всегда была эмоциональной, но на этот раз превзошла саму себя. Громкие крики девушки обрушились на Кайласа как внезапная снежная буря. Из её брани он смог разобрать, что корабль считал нового пассажира и вошёл с ним в синхронизацию.
— Какого дрангова джанийца вы снова там подобрали?! — ярилась Вильтаро. — Хватит делать из моего корабля проходной двор!
После этой фразы всё стало на свои места. На "Хамелеоне” оставалась только Вильтаро. Технически корабль мог пустить к себе на борт новенького и через челночный корабль, именуемый хлюстом, хотя такого ещё ни разу за историю команды не случалось. Все хлюсты, на которых они прибыли, были надёжно спрятаны в заброшенной канализации под Манхэттеном, кроме одного.