Подразумевается, что роль, которую в этом процессе должна играть система публичного права, выполняют обычаи или так называемые «понятия», которые худо-бедно, но регулируют отношения между отдельными людьми и их группами. Однако в такой огромной и сложной стране, как Россия, такие заменители не только не могут обеспечить достаточно прочную и стабильную основу взаимоотношений в обществе, но и текущий баланс интересов между отдельными группами, действующими каждая по своим собственным обычаям и правилам, а то и вовсе без таковых.
Применительно к хозяйственной жизни это означает, что, например, угрозу экспроприации (не обязательно оформленной официально) ощущает каждый участник экономической деятельности в совершенно ясной и ничем не прикрытой форме. Даже наиболее успешные из них понимают, что «все хорошо, пока хорошо», и если его собственность приглянется кому-то, кто на данный момент обладает большей силой и влиянием, никакой защиты от неминуемой реквизиции нет и не будет. Однако и те, кто не имеет собственного бизнеса, понимают, что любая их собственность принадлежит им условно, то есть до тех пор, пока ее не захочет взять кто-то более сильный и наглый, при условии, что размеры этой собственности окупят затраты на процесс ее отъема.
Самой популярной реакцией на эту нестабильность является стремление людей, добившихся определенного уровня благополучия, застраховать себя и свою собственность путем отъезда на более или менее постоянное место жительства за рубеж. Процесс приобрел весьма заметные масштабы. Сейчас это уже несколько миллионов лиц с российскими паспортами в Европейском Союзе и Северной Америке.
Но по целому ряду причин для представителей предпринимательского класса, особенно наиболее успешной его части, эмиграция не может быть эффективным выходом из того двусмысленного положения, в котором они оказались у себя в стране.
Во-первых, деньги имеют тенденцию кончаться, а автономный (то есть не основанный на использовании своих возможностей в России) бизнес за рубежом – вещь проблематичная. Никто из «беглых» российских бизнесменов не смог добиться на Западе (тем более – на Востоке) и десятой доли того успеха, который он имел у себя в России. В лучшем случае они могут рассчитывать на скромный по меркам предпринимательского класса доход и положение «чужака» в местной деловой среде.
Во-вторых, слабость защиты прав собственников в России, как правило, противопоставляется надежной и эффективной защите их в странах Запада, что порою создает ложные представления о том, как на самом деле обстоит дело с этим на Западе. Опора на закон – оружие обоюдоострое. Рассчитывать на безусловную защиту закона можно только в том случае, если ты сам кристально чист перед ним, а с этим могут возникнуть большие сложности. К тому же, принцип равенства всех перед законом – это, конечно, хорошо, но и естественное различие в глазах людей, в том числе работающих в правоохранительной и судебной системах, между «своими» и «чужаками» («понаехавшими тут») никто не отменял. Если кто-то из нацеленных на «бизнес-эмиграцию» рассчитывает, что ему никогда не придется с этим столкнуться, рискует сильно разочароваться и обнаружить, что закон может быть орудием не только защиты собственности, но и ее отчуждения.
В-третьих, если оставить в стороне проблему юридической защиты собственности, существует проблема отношений с государственной властью и местным деловым сообществом, которые могут оказаться, и, скорее всего, окажутся весьма непростыми. Особенно в условиях долгосрочной тенденции все более ухудшающихся отношений между западным «истэблишментом» и российской политической элитой.
Таким образом, возникла странная ситуация, созданная самой властью. Она оказывается, в первую очередь, невыгодна тому слою, который принято называть элитой – слою людей, обладающих богатством и влиянием. Именно эти люди в наибольшей степени подвержены риску силового давления или фактической экспроприации собственности и, соответственно, в большей степени, чем остальное население, должны ощущать непрочность и, по большому счету, ненормальность своего нынешнего положения. Если в развитом мире в условиях правового государства богатство и успех дают ощущение безопасности и уверенности в завтрашнем дне, то в России эти же вещи в подавляющем большинстве случаев, наоборот, усиливают риск навлечь на себя большие неприятности.