— То есть вы апеллируете к голосу улицы?
— К разуму, историческому опыту, чувству самосохранения людей. Если граждане захотят что-либо изменить и будут настойчивы в этом, а не будут бояться, не будут пытаться приспосабливаться, — тогда изменение точно произойдет. Будут ли граждане так действовать и как скоро? Не знаю. По крайней мере, те, кто поддерживает «ЯБЛОКО», так действуют в меру своих возможностей. Будет ли это массовым движением? Когда это будет массовым движением? — сегодня я вам ответить не могу. Я знаю только, что это нужно делать.
— Россия идет к новой революционной ситуации?
— После 1996 года и особенно после 2000-го систематически уничтожали все элементы независимой активности граждан: региональную самостоятельность, СМИ, политические партии, парламент, бизнес. Результатом является уход граждан от власти, от государства, от Москвы.
Это болезнь страны, когда люди вообще не интересуются общественными и государственными делами, политикой, живут в теневой экономике. Создают себе параллельную жизнь. Это очень часто сейчас встречается, это такая внутренняя эмиграция.
— Но это же не решает никаких проблем?
— Политически не только не решает, но благодаря безразличию создает предпосылки распада страны.
— Нужна ли России консолидация оппозиции, причем всей: левой, правой?
— В целях защиты Конституции и закона — да. Но нужно учитывать одно обстоятельство: консолидироваться «против» — нетрудно. Например, во многих странах известна консолидация против коррупции, консолидация против преступности, но это же совершенно перестает работать, как только вы ставите вопрос: а какая программа борьбы с коррупцией, с преступностью? Консолидация ПРОТИВ — простая, но ее значение ограничено. Консолидация ЗА — сложная, но продуктивная.
— А что такое консолидация «за» в нашем климате?
— Консолидация «за» — это если у вас есть совместимые или общие программы действий, понимаете? Ну вот, например, иметь совместимую программу действий со сталинистской партией, с партией, которая Сталина все еще считает своим вождем, никто из демократов не сможет. Насколько бы они правильно ни критиковали нынешнее положение вещей.
Что же касается ограничений на правой стороне политического спектра – это такие программы всяких «армий, возрождающихся в Чечне», «либеральных империй» или каких-нибудь «залоговых аукционов», или распределения частной собственности среди узкого круга. Иначе говоря, к программам, которые и привели к тому, что есть сейчас. Это ведь почти на 100 % их работа за последние 12 лет.
— Вы выдвинули лозунг «Даешь свободу слова!» Вы скучаете по тем летучкам, которые проводил на старом НТВ Киселев у себя в «Итогах»?
— Это была современная эффективная форма политического телевидения, выполненная, кстати, на высоком уровне. Ничего даже похожего сейчас нет. Сейчас крайне необходимо в прямом эфире обсуждать ключевые проблемы на всероссийских каналах, где могли бы часто появляться разные люди и высказывать разные точки зрения. И обсуждать реальные проблемы страны.
Например, что нам теперь делать с Чечней? Мы же с вами ходим по заколдованному кругу, все еще продолжаем обсуждать темы, которые остаются в повестке дня уже более 10 лет, – в той или иной форме – за эти пределы не выходим. Так и будем идти с ними по жизни? А вообще-то нужно уже отвечать на вопросы, что, собственно, делать со всем Северным Кавказом, нужно отвечать на вопрос, что делать с криминальной приватизацией середины 90-х годов, нужно отвечать на вопрос, что делать с властью, которая оказалась не способна работать, но ее невозможно поменять. И еще надо, допустим, отвечать на вопрос, что делать с войной с терроризмом – что это такое и как этим всерьез заниматься?
— И как же нам, например, поменять власть, которую невозможно поменять?
— Именно это и следует открыто, публично обсуждать. Мы считаем, что сначала надо добиться права обсуждать публично важнейшие политические вопросы страны. Обсуждение этих тем приведет к тому, что власть ответит в форме агрессивного монолога, потом вынуждена будет вступить в диалог. После этого раньше или позже создастся ситуация «круглого стола». Если в центре всего будет реально стоять вопрос о жизни людей, о сохранении государства и страны, о бескровности, то можно найти компромиссы, которые позволят двигаться вперед.