— Ходили слухи, что Кремль предлагал вам стать кандидатом от демократов и давал определенные гарантии. Правда это или нет?
— В договорные матчи я не играю.
— К чему все-таки вы призываете своих сторонников? Не ходить на выборы или пойти и проголосовать «против всех»?
— Я лично не буду участвовать в голосовании. А решение, к чему призывать наших избирателей, мы примем к середине февраля.
— Есть какая-то проблема с тем, что и среди «яблочных» избирателей довольно много симпатизирующих Путину? — Судя по прошлогодним летним опросам, среди наших избирателей были симпатизирующие Путину, но это не проблема, мы свободная партия. Позиция «ЯБЛОКА» такая, как решил съезд. Власть должна знать, что в своей антидемократичности она перегнула палку.
— Опыта выживания партии, оставшейся вне парламента, в России еще не было. Вы действительно надеетесь, что «ЯБЛОКО» не умрет, как, судя по всему, умер СПС? Что вас не забудут?
— В России такого опыта не было не то что последние 10 лет, а никогда! Посмотрим, как будут развиваться события. Если будут физически уничтожать — будет очень тяжело. Мы не партизаны, и я не собирался создавать партизанский отряд.
Другой сценарий: власть начнет пристраивать дополнительное украшение к системе, какую-нибудь затейливую башенку, и назовет ее «новыми правыми» или «обновленными демократами». Часть людей, может быть, заинтересуется этим. Но ядро и смысл существования «ЯБЛОКА» все равно сохранятся.
Может быть и так, что, в конечном счете, у нас будут условия, чтобы готовиться к следующим выборам. И тогда хватит бороться за 6 % – надо бороться за 25 %! Потому что только в этом случае можно оказывать влияние на ход событий.
— Руководство «ЯБЛОКА» после 7 декабря говорило, что теперь надо сосредоточиться на внепарламентской работе. Что это может означать в нынешних условиях? Чем будете загружать региональные организации — ведь, оставшись без работы, люди просто разойдутся?..
— Мы будем делать то же, что и раньше, только больше и лучше: рассказывать о наших идеях, убеждать в нашей правоте. Продолжать работать в регионах — у нас 400 человек на разного уровня должностях. Попробуем сделать несколько проектов, нацеленных на конкретную помощь людям. Конечно, партия не должна превратиться в тимуровцев, она должна заниматься политическими задачами. Но остаются региональные выборы, участие в органах власти на местах...
— Финансирует ли вас по-прежнему ЮКОС?
— ЮКОС, как смог, выполнил все свои обязательства перед нами. Cейчас они спонсорами «ЯБЛОКА» не являются. А что дальше будет с деньгами — пока говорить рано. Кто сегодня из бизнеса деньги даст открыто? Вам сто долларов под столом будут давать, чтобы никто не видел, а не то чтобы систематически поддерживать партию, которая находится в оппозиции и в которой 70 тысяч членов и 70 организаций по всей стране! И деньги нужно давать официально, я перед Минюстом отчитываюсь! Бизнесом мы не занимаемся, из государственной казны не берем.
Здесь опять та же самая проблема. Говорят: будьте бескомпромиссным! Ну ладно, я бескомпромиссный... А с чего компромисс начинается? Ты берешь у кого-то деньги и должен учитывать его интересы – или не берешь.
— Может быть, тогда закрыть лавочку, как СПС, и не мучиться?
— Об этом речи нет. А демократию в России строить трудно.
— Один из руководителей «ЯБЛОКА» — Игорь Артемьев — становится заместителем Германа Грефа в МЭРТе, Сергей Митрохин, вроде бы, собирается в Госстрой. Они станут чиновниками, служащими нынешней власти, с которой вы во многом не согласны, — значит, возьмут на себя ответственность за ее действия. Это нормально?
— В правительстве существуют политические должности, люди, которые определяют политику и являются лицом власти. А есть профессиональные должности, люди, их занимающие, исполняют повседневную работу. Если она не доходит до преступления — например, не требует организации финансирования преступной войны, — все в порядке. Кстати, наши люди на таких профессионально-экспертных должностях в правительстве и раньше работали, и теперь. Пусть люди набираются профессионализма, повышают квалификацию. Чем больше нормальных, честных людей там работает — тем лучше.