— Хорошо, ну смотри у меня, не справишься, пойдешь народное хозяйство подымать где-нибудь на Колыме. Все иди с глаз долой.
И куда мне направить свои стопы, к Сене или к Тарасу? Не, пускай Тарас сам занимается, зам он или не зам. Пойду к Сене.
— Ага, сам пришел, отравитель.
Сеня сделал зверское лицо и, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, пошел на меня как Отелло.
— Сень, ну, ты же сам ел, я ведь тебя насильно не кормил этими БЫЧКАМИ.
Рядом стояли два лейтенанта и с улыбкой смотрели на меня пятившегося и Сеню.
— А, что произошло — Спросил один из них.
— Да вот, Сеня БЫЧКАМИ траванулся немного, вчера у меня дома.
— Не бычками, а килькой в томате.
— Ну тебе видней Сень.
И меня опять пробило на ржач. Сеня смотря на меня тоже не удержался, а через минуту к нам присоединились оба лейтенанта. И вот стоим мы четыре идиота, кружком, и ржем как жеребцы, а недалеко стоят Сенины бойцы и глядя на нас тоже начинают заводиться.
— Все, Сеня все, прекращай, у меня живот уже болит.
— Держась за живот я присел на корточки и опустил голову вниз. Это чтобы не смотреть на этих троих смеющихся "клоунов" и снова не завестись.
— Я к тебе за помощью пришел, а ты…
— Хух, повеселились… за какой помощью?
Пришлось напомнить о концерте и об обещании помочь с людьми, два лейтенанта тоже слушали очень внимательно, интересно видишь ли им.
— Сень тут вот какое дело концерт с участием одних мужиков это конечно замечательно, но как поется в одном водевиле — "Без женщин жить нельзя на свете, нет". Нужны женщины, умеющие петь и танцевать. Ты же у нас любимец публики, со всеми хорошо знаком и в хороших отношениях. Подскажи кто может помочь?
— Тогда с тебя магарыч и я, потом, еще что-нибудь придумаю.
— Согласен.
— К пяти часам будь в своем клубе. Всех кого я найду, буду направлять к тебе.
Ну в клубе так в клубе. Кстати, там Тарас должен уже кого-нибудь привести. И я направился в клуб, обдумывая по дороге репертуар.
— Все кто умеет играть — три шага вперед.
Стоящий передо мной строй красноармейцев в количестве 42 человек качнулся, и восемь бойцов отбарабанили три строевых шага.
— Умеющие петь два шага вперед шагом марш.
На этот раз шагнуло человек двадцать.
— Я так понимаю — остальные это умеющие плясать и танцевать, так?
— Слушаем меня. Все те кто умеет играть идут на сцену, выбирают себе инструменты, танцоры готовятся показать свое умение, ну, а певцы вспоминают песни и через пять минут по одному подходят ко мне. Все, разойдись.
И началось, каких только песен я выслушал: веселые, грустные, заводные и протяжные, а еще частушки — это что-то. Голоса правда у всех кроме двоих вторые. Из этих двоих — один почти Киркоров, другой Лещенко, а ведь нигде не учились. Танцоры, нет не так — танцюристы, я плакаль, все поголовно исполняли "присядочку". А что ты хотел, все оказались деревенскими, очень молодыми парнями. Смысл их танца — потоптался, присел, потоптался, присел, и так весь танец. Только одни топчутся влево, другие вправо и машут руками как мельница. Да — это будет проблема, если не будет девушек. Музыканты, вот с музыкантами мне повезло. Один хорошо играл на альте скрипичном (большая скрипка), второй на басовой скрипке (предок виолончели), и еще трубач, барабанщик, двое гармонистов, балалаечник и гитарист. Кроме гармонистов и балалаечника все учились в музыкальной школе. Незаметно пролетело время, бойцов я отпустил на обед, сам отправился к себе и свой обед провел плодотворно, убирая объедки со стола, что мы оставили с Сеней, и поиском какой-либо еды.
— Товарищ младший политрук.
— Тарас, я ведь тебе говорил, если мы вдвоем обращайся по имени. Чего тебе?
— Я насчет тех, что привел, ну музыкантов?
— А что с ними случилось?
— Да нет, я хотел узнать, подходят они или нет?
— Подходят, подходят. Слышишь, Тарас, у тебя нет чего-нибудь пожрать, а то я с утра голодный и с вчера нечего не осталось.
— Да откуда? Сходи в столовую или буфет, сегодня в буфете пирожки были.
— Тогда так. Ты поел? Уже хорошо, остаешься здесь и когда придут музыканты и певуны, пусть разучивают песню "Дан приказ ему на запад". А я в буфет, ну все я побежал.
Все, что я приобрел в буфете, нормальной едой назвать можно только с большой натяжкой, потому что десяток бутербродов и полтора десятка пирожков с лимонадом, (пива не было) можно назвать только одним словом, закусь. И вот справившись со своим завтрако-обедом и отложив пирожки с бутербродами на ужино-завтрак, я взял блокнот с чернильным карандашом, которые нашел в тумбочке, сел на кровать, задумался. То, что концерт без помощи мне не осилить — это понятно. Но и заново очутиться в НКВД по обвинению в срыве праздничного концерта я не хочу. Иванов навешает на меня всех собак и первый напишет в НКВД, если концерт окажется провальным. Отсюда вывод, пора заняться прогресаторством в музыкальной сфере. Возможно Высоцкого я и не перепою, но попробую. Нужно найти людей, которые перенесут на ноты все чем я поделюсь — это раз. Нужны музыканты которые эти ноты смогут исполнить — это два. Нужны певцы — это три. Вопрос, где я могу все это найти? Кто может помочь? И я знаю ответ — это Комсомол. Сейчас 1938 год и влияние комсомола огромнейшее. Стоит вспомнить хотя бы лозунги — Молодежь на самолеты, танки, и т. д. и т. п. А кто сможет отказать, если помощь будет просить военный? Военных сейчас любят и уважают. Решено — буду действовать через комсоргов, профоргов, в крайнем случае парторгов.