И вот стою я перед начальством по стойке, смирно, и смотрю на них взглядом, лихим и чуть придурковатым, жду решения своей участи.
— Скажите Чуйко, а без привлечения гражданских лиц обойтись было нельзя? Ведь есть же у нас в части музыканты, ну и те кто петь умеет а?
Это командир дивизии Волков Иван Степанович, по-видимому, неплохой дядька.
— Иван Степанович, а я ему говорил, что надо обходиться своими силами, так он видите ли, мало того, что посторонних сюда пригласил, еще и девушек хочет сюда привезти.
А это батальонный комиссар Иванов Иван Иванович мой непосредственный начальник и командир.
— Подождите Иван Иванович пускай он сам сейчас объяснит — комдив глянул на меня и добавил.
— И хватит строить из себя идиота вы не в царской армии.
Хух, теперь можно и поговорить, все-таки комдив нам достался с адекватной реакцией.
Это большая удача, что они оба мне встретились когда я подходил к штабу, а то ведь сейчас командир без комиссара и комиссар без командира ни каких решений не принимают. А я потом бегай от одного к другому, один разрешит другой запретит, одному объясни другому объясни вот день и пропал.
— Понимаете товарищ комдив все наши музыканты и певцы месяц назад демобилизовались. То, что прислали на замену, может только окопы копать или не копать. Ни музыкантов ни танцоров среди них нет.
— Как нет, я же тебе разрешил брать из других подразделений людей умеющих играть и танцевать. Иван Степанович, видите, он провалит нам все мероприятие, мы опозоримся перед командующим. Я вам говорил, надо убирать этого деятеля и ставить другого.
Ого вот это перл, прям как в кино, заберите у них брак и выдайте им другой. Вон как комдив на него зыркнул. Тоже наверное понимает, какая цаца нам досталось.
— Продолжайте Чуйко.
— Товарищ комдив, из тех людей, что я выбрал, играть на музыкальных инструментах умеют пару человек. Остальных только обнять и плакать — самоучки. Насчет танцоров я вообще молчу, танцевать не умеет никто, деревенские пляски танцем назвать нельзя, с ними можно поставить один максимум два номера. Вот я и взял на себя смелость договорится с музыкальной школой, чтобы они помогли нам с концертом своими музыкантами и певцами. Очень не хочется ударить в грязь лицом перед командующем.
— А вот зачем он товарищ комдив девушек набрал, пусть скажет нам.
— Товарищ батальонный комиссар я считаю, что концерт без девушек это не концерт — это сборище мужиков.
— Сколько ты пригласил.
— Пятнадцать человек.
— Ну, что комиссар, может, дадим ему шанс? Видишь как переживает за родную дивизию, не хочет чтобы мы опозорились.
— А где мы их поселим, ну парней можно в казарме, а девушек где?
— Товарищ комдив, товарищ полковой комиссар, я все обдумал. Можно я скажу?
— Ну говори думальщик.
— У меня в клубе есть четыре гримерки, если там прибраться и поставить койки, там поместятся все. В клубе кухня есть небольшая и душевая с туалетом. И по расположению части шататься не будут.
— Как-то сумбурно ты говоришь, волнуешься наверное. Так поздно волноваться, ты уже все сказал и все сделал. Как, комиссар, дадим ему шанс?
— Я бы не давал, но деваться некуда, я согласен. Сегодня я пришлю красноармейцев для уборки и пусть твой старшина придет, получит продукты и спальные принадлежности. Все, убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели. Да, чуть не забыл, с завтрашнего дня мы переходим на зимнюю форму одежды.
Я козырнул и бегом ломанулся к себе в клуб. Надо напрячь как можно больше народа сегодня, чтобы не заниматься этим завтра. Одним словом вечер прошел в беготне.
7
— Стоп, стоп, стоп прекратили играть, что это за игра кто в лес кто по дрова. Баянисты, а что вы играете — это не Прощальная комсомольская — это какой-то похоронный марш.
Вы ритм слышите, пластинка для кого играет?
Это я руковожу сборным оркестром Красной Армии в лице нашей дивизии. Пытаемся выучить уже неделю две песни — на большее их не хватит, ребята хоть и стараются, но кроме двоих все остальные индивидуалисты самоучки и играть в оркестре не умеют, а времени осталось всего пять дней. Вся надежда только на студентов музыкального училища, вот у них все хорошо тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Пока я вожусь с красноармейцами, студенты почти подготовили пять номеров музыкальных и один танцевальный. Хотя, возможно, я на себя наговариваю, танец, как это не странно, получился почти сразу, хотя его и танцевали вчерашние крестьяне. А все почему? А потому что я нашел танец, который мои красноармейцы знают чуть ли не с пеленок. Вспомнил я об этом танце случайно, как-то проходя мимо отдыхающих в курилке красноармейцев. Услышал как один из них натирая бархоткой сапоги напевал — Ой, ты, Порушка-Параня, ты за, что любишь Ивана? И тут меня посетила, как мне казалось, замечательная идея, я вспомнил отличный сериал, который смотрел семьдесят семь лет тому вперед. Сваты — пятый сезон. Так вот, там Степанович вместе с Берковичем исполнили гениальный, я так считаю, народный танец — Топотуха. Правда слова у песни были другие — там звучала, Варенька-Варенька. Ну, да это не важно, музыка одна и та же. Поэтому, взяв ноги в руки, я помчался в клуб, чтобы как можно быстрей донести свою идею в массы. Пока бежал меня посетила еще одна идея. Что если совместить топотуху с ирландской чечеткой? Чечетку сплясать наверное никто не сможет, а вот саму идею синхронного танца большой группы танцоров можно позаимствовать. Идея моя понравилась, оказалось, что в деревнях что-то подобное было еще с царских времен, чечетка не чечетка, но больше похоже на степ. Вот мы с парнями и выбрали самые лучшие и простые па из всего, что они мне по очереди показывали, а потом и исполнили, задорно с молодецким посвистом, но надо тренироваться еще, чтобы все пятнадцать человек танцевали как один, как одно тело. Зиночка, посмотрев наши пляски, тут же моих танцоров припахала для кадрили, что мы с ней придумали, но там они танцуют уже в паре с женами и дочерями командиров. Поначалу я опасался за солдатиков, а ну как какой-нибудь летеха приревнует солдатика к своей жене, подруге, невесте. Могли разгореться нешуточные шекспировские страсти, возможно с членовредительством и не дай бог смертоубийством. Но нет, должен отдать должное красным командирам, они понимали, что станцевать с партнершей, и не обнять ее за талию невозможно. К тому же, сами командиры вечером обязательно присутствовали на репетициях, даже пару раз пришлось всех выгонять, потому что начали мешать и смущать моих артистов своими криками восторга и хлопаньем в ладоши. В общем, оставив музыкантов и дальше мучить инструменты, пошел к себе в комнату, где меня наверное уже ожидал Сеня. Сеню я тоже припахал на участие в концерте, пообещав ему лавры юмориста разговорного жанра. А как он хотел, чтоб я пропустил такую колоритную фигуру, он же вылитый персонаж из рассказа Евдокимова, Из бани, где… морда красная… Вот этот то рассказ мы с Сеней и учим в тайне от всех, будет сюрприззз. Сеня, когда прочитал воспроизведенный по памяти мной рассказ, ржал долго, при этом упал со стула и держась за живот не мог успокоиться пока я не вылил на него кружку воды. Теперь вот учим, спрятавшись от всех у меня в комнате.