— Сень — это я Николай отойди от двери я ее сейчас открою.
В замочной скважине дверей торчал ключ который я провернул и открыл дверь. На пороге стоял злой Сеня и сверлил меня взглядом. Надо его чем-то ошарашить, сбить с толку, а то этот медведь может в самом деле уйти.
— Фу Сеня ты цел. — Я бросился его обнимать и тискать, краем глаза (так можно и косоглазие заработать) наблюдая за его уже ошарашенным лицом.
— Сеня присядь, у тебя ничего не болит, голова не кружится, как ты себя чувствуешь.
Начал тараторить я чтоб еще больше сбить его с толку.
— Коль, а, что случилось и перестань меня лапать, я тебе не девка.
— А ты точно хорошо себя чувствуешь?
— Точно, я это Коль хотел тебе сказ…
— Молчать. — Я не дал ему закончить потому что знал, что он скажет.
— Я лечу сюда думая, что мой лучший друг лежит при смерти. Ведь только это может не дать Семену Семину участвовать в концерте. Я сказал, молчать, и ему нужна помощь. А ОНО, да именно ОНО, после того как на него было потрачено уйма времени и сил становится в позу обиженного страуса и заявляет, что не пойдет на сцену.
И плевать ему на друзей, коллектив, товарищей, которые ждут его выступления, на меня наконец. Собственный страх ему видите ли важней. Какой ты тогда нафиг друг, товарищ, комсомолец наконец. Запомни Сеня своим отказом выступать ты меня отправляешь туда откуда сам и вытащил или тебе хочется чтобы я вспомнил изумительный вкус баланды. Так я его не забыл.
— Коль ну, что ты в самом деле, я же не отказываюсь. Мне как то страшно стало, когда я в зал глянул, там столько народу просто жуть.
Он сидел низко наклонив голову, наверное, чтобы не встречаться со мной взглядом и теребил низ рубахи. Уши его были красные будто намазанные красной губной помадой.
Тут открылась дверь и показалась запыханная Зина с бутылкой в одной руке и тремя стаканами во второй. А-БАЛ-ДЕТЬ. Спроси ее сейчас зачем три стакана сама не найдет, что ответить.
— Заходи Зин давай, что принесла, спасибо, дальше я сам. — Подождав пока она вышла крепко закрыв за собой дверь я повернулся к этому испуганному медведю.
— Сеня ты смотри на свое выступление проще представь, что выступаешь перед своей ротой, кстати там и твоя рота сидит, ты ведь свою роту не боишься, нет? — Дождавшись когда он кивнет головой я продолжил.
— И вот представь в твою роту пришли знакомые твоих красноармейцев, и чтобы всем было слышно ты залез на возвышение и оттуда их смешишь. А теперь, давай по сто пятьдесят для храбрости, и я побежал объявлять следующий номер, а потом твой. Ну, как, не подведешь меня?
— Нет Колька теперь не подведу, беги, можешь на меня расщитывать, а коньяк мы после выступления выпьем.
Выбежав из гримерной комнаты я понесся на сцену, потому что аплодисменты еще звучали, но мои, танцюристы, уже начали появляться за кулисами. Подождав пока последний выйдет со сцены и сам немного успокоившись, я снова включил радушную улыбку вышел на сцену.
— А сейчас выступает сводный ансамбль песни и пляски с плясовой композицией Кадриль. Прошу поприветствовать наших артистов.
И хлопая в ладоши удалился за кулисы. А на сцену вышли наши девушки в красивых, ярких и немного укороченных сарафанах, что даже за кулисами был слышен вздох восхищения, а также парни переодетые в косоворотки различных цветов, которые где-то, то ли выменял по бартеру, то ли выпросил, мой зам политрука, зам начклуба Шишко Тарас. Большое ему за это спасибо. А со сцены уже полилась музыка.
О как задорно поют и танцуют, не ну, а что, заводная песня, заводной танец, вон и в зале кого вижу ногами потихонечку притоптывают, а начальство от них не отстает, отсюда хорошо видно как они улыбаются, а раз улыбаются значит нравится. Так где мой Сеня сейчас его будет выход, ага вот он.