— Понятно, а скажи политрук почему у твоих автоматов такой хлипкий приклад, как он будет вести себя в рукопашной, наверняка сломается, а?
— Конечно сломается, вы правы… Но это оружие не предназначено для рукопашных схваток — это оружие, я подчеркиваю, для спецподразделений. Где это диверсанты или разведчики, да хотя бы экипажи танков и броневиков ходят врукопашную?
— Политрук, — один из комбригов подошел ко мне держа в руках Шмель с присоединенным к нему гранатометом, — а давай проверим твои игрушки в действии. Показуй куда идти.
Я оглянулся и возле третьего стола заметил Кренделькова, достававшего что-то из ящика находившегося под столом.
— Товарищи командиры прошу подойти к третьему столу где ст. лейтенант Крендельков проведет стрельбы из нового оружия, прошу товарищи проходите к столу.
Борька как услышал, что он проводит стрельбы, резко поднялся чуть не ударившись головой об стол, держа в руках несколько пачек патронов, глянул на меня так, что я понял, придется пить мировую, и поспешил к подходившим к столу командирам. А я быстренько направился к одной из машин. Не стал я ни приседать ни отжиматься, а юркнул сразу в пустую кабину. И тут меня начало не по-детски колотить. Все, точно заболел — зубы стучат, руки трясутся, как все не вовремя. Тут открылась дверь в кабину и держась за ручку двери на меня с интересом мой комдив.
— Чуйко ты чего здесь сидишь? — он протянул руку, потом с удивлением дотронулся до моего запястья. — Да ты брат горишь весь, а ну к… Лыков — позвал он стоящего возле второй машины водителя-живо отвести политрука в наш госпиталь, сдашь глав врачу скажешь я приказал, вернешься и доложишь все. Чуйко ты не переживай все пройдет хорошо, всем уже все понравилось, езжай, выздоравливай.
14
— Ну как ты больной, болеешь?
— И тебе, Сеня, здравствуй. Наконец-то хоть пришел проведать самого больного человека в мире, — с карлсоновской интонацией произнес я. — Проходи, вон табурет бери, садись поближе, у меня капельница еще минут десять будет капать (капельница в СССР появились в тридцатых годах. Стеклянные бутылки и резиновые шланги. Капали физраствор, глюкозу и гемодез. Кровь при прямом переливании. Во время войны лили физраствор и кровезаменитель).
Сеня, в накинутом халате, прошелся к соседней пустой кровати, где возле тумбочки стоял табурет, ухватил его, подошел к моей постели, поставил рядом табурет, бухнулся на него и только потом протянул руку, здороваясь со мной.
— Извини, Коля, вчера не смог, бегал от поклонников пока не спрятался у одного знакомого… Да ты и так уже все знаешь к тебе Борька должен был прийти и рассказать о концерте.
— Борька-то был, но он все без подробностей рассказывал, в общих чертах так сказать. Сказал, что все прошло замечательно, что вас всех на бис вызывали, что требовали автора, что присутствовало не только армейское начальство, но и партийное, вместе с товарищем Ждановым. Так, что давай, рассказывай.
Рассказ он начал с того, что после проведения генеральной репетиции к нему подошел какой-то чин из НКВД и сообщил, что я попал в госпиталь с воспалением легких и теперь он Сеня как мой заместитель становится главным и за все несет личную ответственность.
Вот тут Сеня и понял, что если сорвется концерт, то в лучшем случае его ждет уборка снега где-нибудь на Магадане. Надо действовать. Этот хитрый жук стал действовать методом, от противного. Типа, кто нам мешает тот нам поможет. И на следующий день среди высокого начальства, как военного, так и гражданского, которое регулярно приходит на репетиции, он убитым голосом бросал фразы. — Жаль по радио наши люди не услышат этот концерт, или, вот если бы концерт записать на пластинку, и, эх нам бы конферансье толкового, — при этом сокрушенно вздыхал. Как он этого добился я не знаю, но первого мая в зале была записывающая аппаратура, концерт передавали по радио. Да, и еще, концерт вел молодой конферансье артист Ленинградского театра эстрады и миниатюр Аркадий Райкин. АХРЕНЕТЬ, где Сеня его нашел? Про концерт говорить не буду, для меня это было ожидаемо, а вот для не искушенного обычного советского человека — это был оглушительный успех. Нет, громоподобный, ошеломительный… Скажу только, согласно приказу товарища Жданова и командарма 2 ранга Мерецкова концерт шел еще два дня. Плюшки получили все, даже я получил благодарность от командования и премию 300 рублей. Кстати, большие деньги. Сеня и ребята из ансамбля Молодая гвардия тоже получили свои пряники, а в придачу толпы поклонниц, от которых Сеня прятался где-то у знакомых, а ребята спасались в казарме. И еще приказом все тех же отцов командиров мы с Сеней переведены в Ленинградский дом Красной Армии имени С.М. Кирова. Я заместителем начальника, а Сеня артистом разговорного жанра. Жалко, что не удалось, остается в дивизии у меня еще столько планов. Ну ничего надеюсь не надолго. Борька говорил, что все наше оружие приняли на вооружение, как оружие для спецподразделений Красной Армии и НКВД. Возможно как один из создателей, я больше буду работать с оружейниками на заводе, а не в клубе. После ухода Сени я лежал и думал — где я нахожусь, в моем мире или в параллельном. Ведь по моим пусть и не полным воспоминаниям сейчас уже должен начаться второй пограничный конфликт с Японией, первый у озера Хасан уже был, а его нет, так куда я попал?