— Ну здравствуйте больной, напугали вы нас однако, долго были без сознания, но теперь-то все у вас будет хорошо. Мариночка дайте ему пожалуйста немного воды, через час еще раз, а там возможно и покормить.
При этом он все время меня щупал, тыкал пальцами по моим ощущениям в самые болючие места, оттягивал мне веки, да заглядывал в рот. При этом смотрел на мою реакцию, ничего не спрашивая у меня. Садист. Говорить я не мог, во рту у меня как с перепоя стоял сушняк и я еле дождался когда сестричка поднесла ко мне поилку. Боже как же ж хорошо, вода, прохладная вода, самая вкусная вода. Я пил и не мог напиться, там где-то что-то говорили, а я пил и пил, пока эта крикливая не забрала от меня поилку, злюка. А потом мои глаза сами собой закрылись и я провалился в умиротворяющий сон.
Неделю спустя лежа в обычной палате я с интересом слушал как Сеня рассказывал о том бое.
— … тогда мы позалазили на танки и рванули вам на выручку, а резервы все подходили и подходили, — он помолчал немного — тебя мы нашли не сразу, ты лежал весь в крови держа винтовку за ствол, рядом лежал мертвый финн, его кто-то из твоих в спину убил, живых там не было.
— А раненые, раненые в ДОТе должны были быть? — я даже разволновался.
— Раненые были, пятеро. Трое в ДОТе и двое лежали на входе, охраняли их, хотя сами держались из последних сил. Мы посчитали тебя мертвым, но когда стали переносить ты застонал. Ну, а дальше, тебя и твоих раненых положили на сани, нашли их там только без лошади, прицепили к танку и в госпиталь. Там тебе сделали операцию и сюда в Ленинград на самолете, здесь еще одна операция, ну, а дальше ты знаешь.
— А ребята?
— Ребята тоже здесь, то есть в Ленинграде, но в другом госпитале, вас с аэродрома по разным госпиталям развезли. Я уже у них был, у них все хорошо, привет тебе передавали, я от твоего имени небольшие посылочки передал, нечего серьезного, так фруктов немного и по казенке каждому. Ты как, не против?
— Спасибо Сень, ты все правильно сделал. — У меня от этой заботы дыхание перехватило и в глазах зарезало.
Сеня видимо заметил мой состояние сразу перевел тему в другое русло.
— Да, кстати за тот бой нас всех представили к награде, пока не знаю к какой, там политуправление что-то готовит, но ты уже у нас награжден за уничтожение снайперской засады. Вот смотри.
И он дал мне газету которую до этого держал в руках. Там обведенная красным карандашом была моя фамилия с инициалами и название награды - медаль "За боевые заслуги", а выше также обведенная карандашом значилась фамилия Рабинович и его награда "За отвагу" с припиской, посмертно. Не забыл подполковник Рабиновича, спасибо ему, дал то, что мог, видимо опасаясь, что наградной в вышестоящем штабе могли просто не утвердить. Сеня еще что-то бубнил о наградах, а я вдруг подумал, что все чему я научился, мне может не хватить в будущей войне, мало оказывается еще знаний у меня. Нужно больше учиться у специалистов своего дела. Успею ли я попасть на войну высоко подготовленным командиром или остановится на достигнутом и героически погибнуть в первых боях? Возможно второй шанс мне дан для того, чтобы я стал той песчинкой, которая попадая в жернова немецкой машины сломает ее и победа наступит значительно раньше. Вот только песчинка должна быть умелой решительной и отважной. Ну, что же как сказал один местный классик будем "учиться, учиться и снова учиться".
Конец.